Мое прекрасное искупление
Шрифт:
Томас повернулся к дверному проему и поставил в углу комнаты наш багаж. Огромная кровать с железным каркасом стояла в дальнем углу, а деревянное трюмо не вписывалось в обстановку. Трофеи школьных лет Томаса стояли на верхних полках, и фотографии его бейсбольной и футбольной команд висели рядом.
– Томас, нам нужно поговорить, – начала я.
– Мне нужно принять душ. Пойдешь первая?
Я мотнула головой.
Томас открыл свой чемодан, вжикая молнией. Он достал зубную щетку, пасту, бритву, крем для бритья, пару болотно-серых коротких боксеров и синие баскетбольные
Не сказав ни слова, он исчез в ванной и начал закрывать дверь, но она была не на месте. Он вздохнул и поставил свои вещи на раковину, затем толкнул дверь, пока она не встала ровно в проеме.
– Помощь нужна? – спросила я.
– Неа, сказал он, перед тем как закрыть дверь.
Я раздраженно села на кровати, не зная, как исправить тот бардак, что я натворила. С одной стороны, все было предельно просто. Мы работали вместе. Мы были на задании. Глупо было волноваться о чувствах.
С другой стороны, чувства были. Следующие пару дней Томасу было тяжело. Я практически растоптала его сердце, потому что злилась из-за другой женщины, которая по случайному совпадению сделала то же самое.
Я встала и сняла свитер, уставившись на сломанную дверь. Из–под нее сочился свет в темную спальню, а трубы слегка подвывали, когда из душа лилась вода.
Душевая дверь открылась потом закрылась.
Я закрыла дверь в спальню и затем прислонилась к ней ладонью и ухом.
– Томас?
Он не ответил.
Я открыла дверь, и оттуда выскочил пар.
– Томас? –снова спросила я в узкое пространство.
Он снова не ответил.
Я полностью открыла дверь и затем закрыла за собой. Дверь душевой кабины запотела, и я могла видеть лишь размытую фигуру Томаса. Раковина нуждалась в очистке от известкового налета, а линолеум отходил от пола в углах.
– Это было не ради шоу, – сказала я, – Я ревновала и злилась. Но по большей части просто была напугана.
Он все еще не отвечал, вместо этого намыливал лицо.
– Мне не нравилось быть с Джексоном. Почти с самого начала. Я знала, что тут все по-другому. Я вижу это и чувствую, но по-моему это неправильно, с головой погружаться в новые отношения после того, как я там давно искала возможности побыть одной.
Все еще ничего.
– Но если ты хочешь этого, мне нужно, чтобы с ней все было кончено. Не думаю, что это совсем безрассудно. Как считаешь? – я подождала, – Ты меня слышишь?
Тишина.
Я вздохнула и прислонилась к шкафчику под умывальником с облупившейся краской и ржавыми ручками. Кран протекал, и спустя столько лет, черное пятно от капель образовалось как раз над хромовым кольцом водостока. Я держала большой палец у рта, покусывая кожу у ногтя и стараясь придумать. Что сказать дальше.
Может он не хотел и слышать ничего из того что я собиралась сказать.
Я встала и стянула с себя блузку, потом стащила высокие сапоги. Пришлось слегка потрудиться, чтобы снять свои узкие джинсы, а носки я стянула очень легко. Слава богу я побрила ноги этим утром. Длинные черные пряди волос упали мне на грудь, так что я не чувствовала
Я потянула один раз, затем второй. Пока я ее открыла, Томас уже повернулся в мою сторону с закрытыми глазами, пена от шампуня стекала по его лицу. Он вытер его и уставился на меня, затем быстро промыл лицо и посмотрел снова, а его брови потянулись к линии волос.
Я хлопнула за собой дверью.
– Ты меня слушаешь?
Томас поднял подбородок.
– Начну слушать тогда, когда начнешь и ты.
– Мы можем поговорить позже, – сказала я, закрывая глаза и притягивая его к себе, чтобы мои губы смогли дотянуться до его губ. Он схватил меня за запястья и удерживал на расстоянии.
– Я понимаю, что в эти выходные мы находимся в сложной ситуации, но я устал играть с тобой в игры. Я не хочу больше притворяться. Я просто хочу тебя.
– Я стою прямо перед тобой, – Я всем телом прижалась к нему, чувствуя, как его эрекция упирается мне в низ живота. Его дыхание прервалось, и он закрыл глаза, вода стекала с его волос по лицу, прежде чем стечь по носу на его подбородок.
– Но ты останешься? – он посмотрел на меня сверху вниз.
Я нахмурилась.
– Томас…
– Ты останешься? – снова спросил он, подчеркивая последнее слово.
– Уточни пожалуйста.
Он сделал шаг назад, и все очарование ушло. Он протянул руку и опустил рычаг, и тогда ледяная вода полилась на нас. Томас прижал ладони к стене и позволил струям воды попадать на него, а я визжала, пытаясь уцепиться за дверь, чтобы убежать.
Я оттолкнулась и поскользнулась, упав на колени. Томас выскочил и подбежал ко мне.
– Боже! Ты в порядке?
– Да, – сказала я, растирая локоть, а затем и колено. Томас схватил полотенце, которое было сложено у двери душа, и накинул его мне на плечи, затем он взял другое с вешалки и обернул его вокруг своей талии. Он покачал головой.
– Что-нибудь задето?
– Только моя гордость.
Томас вздохнул и затем поднял мою руку, чтобы взглянуть.
– Как колено? – спросил он, наклоняясь вниз. Я вытянула вперед то, на которое упала, и он осмотрел его.
– Я просто первоклассный придурок, – сказал он, почесывая мокрые волосы.
– Есть над чем поработать,– Я наполнила щеки воздухом и затем выдохнула. Спустя несколько секунд неловкой тишины, я оставила его одного в ванной чтобы взять зубную щетку, потом вернулась. Томас снял крышку с тюбика зубной пасты. Я протянула щетку, и он выдавил тонкую линию на щетинки, потом проделал то же самое со своей щеткой.
Мы сполоснули наши щетки, и затем я уставилась в зеркало его школьной ванной. На мне были тонкие полотенца в цветочек, и мы вместе над одной раковиной чистили зубы. Это было так по-домашнему и в то же время последние десять минут были такими неловкими, что было очень трудно наслаждаться этим.
Я наклонилась, чтобы прополоскать рот и сплюнуть, и Томас сделал то же самое. Он усмехнулся и использовал свой палец, чтобы убрать пятнышко зубной пасты с моего подбородка, а затем нежно взял в руки моё лицо. Его улыбка исчезла.