Мое прекрасное искупление
Шрифт:
Томас опустил взгляд и потер сзади шею. Он насупил брови.
– Быть вместе с ней было ошибкой. Трентон любил ее с тех пор, как они были детьми, но я не думал, что он относился к ней достаточно серьезно. Я ошибался.
– Тогда почему ты не можешь просто отпустить ее?
– Я пытаюсь.
– Использовать меня, чтоб сделать это, не считается.
Он издал нервный смешок.
– Я исчерпал все способы, чтоб объяснить тебе это.
– Тогда перестань. Мне нужен другой ответ, а у тебя его нет.
–
– В то время как ты скучаешь по ней, желая быть с ней. И ты хочешь, чтоб я поменяла все, во что я верю на это?
Он покачал головой в недоумение.
– Это невыносимое положение. Я думал, что мы идеально подходили друг другу потому, что мы одинаковые, но, наверное, мы все–таки слишком разные. Может быть, ты моя расплата, а не мое искупление.
– Твоя расплата? Ты все выходные заставлял меня поверить, что влюбился в меня!
– Так и есть! Я влюбился! Боже мой, Камиль, как я могу убедить тебя в этом?
Я замерла, и как только Томас понял свою ошибку, тоже замер.
– Черт возьми, прости меня, – сказал он, протягивая ко мне руку.
Я покачала головой, мои глаза защипало.
– Я такая…глупая.
Томас отпустил руки на бедра.
– Нет, ты не глупая. И именно поэтому ты сдерживалась. С той самой первой ночи ты знала, что нужно держаться от меня на расстояние. Ты права. Я не могу любить тебя так, как тебе это нужно. Я даже не люблю себя, – Его голос сорвался на последнем предложение.
Мои губы сжались в жесткую линию.
– Я не могу искупить тебя Томас. Тебе придётся самому разбираться с тем, что ты сделал Тренту.
Томас кивнул, а затем развернулся к дорожке. Я осталась позади, наблюдая за тем, как волны темного океана врезаются в песок, вместе с небом, роняющим слезы мне на плечи.
Глава 20
– Ты выглядишь нервным, – сказала я, – Он почует тебя на расстоянии мили, если ты не будешь мужчиной.
Томас взглянул на меня, но вместо того, чтобы бросить неодобрительный взгляд, который я ожидала, он изумительно сдержанно просто отвел взгляд.
Кто–то постучал в дверь, и я пошла открыть.
– Доброе утро, Лиис, – сказал Трэвис с эйфорическим румянцем на лице.
– Заходи, Трэвис, – я отступила в сторону, пропуская его, я старалась держать мою, достойную Оскара улыбку, чувствуя тяжелую вину. Я пыталась держать тяжелую вину, которую я чувствовала, усиливая мою, достойную Оскара улыбку, – Как прошла ночь? Мне не нужны детали. Я просто вежливая.
Трэвис посмеялся, а потом заметил
– О, – сказал он, потирая затылок, – Лучше, чем ваша ночь, братец. Должен ли я, э…должен ли я вернуться? Мне оставили записку на стойке регистрации, что тебе было нужно, чтобы я пришел сюда в шесть.
– Да, – сказал Томас, засовывая руки в карманы, – Садись, Трэв.
Трэвис подошел к дивану и сел, подозрительно смотря на нас.
– Что происходит?
Я села на уголок кровати, держа плечи расслабленными и пытаясь казаться невраждебной.
– Трэвис, нам нужно поговорить с тобой о твоем участии в Истернском пожаре 19 марта.
Трэвис нахмурил брови, а потом он засмеялся единожды без юмора.
– Что?
Я продолжила:
– ФБР расследовало это, и Томас смог повернуть дело в твою пользу.
Трэвис сложил руки вместе.
– ФБР? Но он же в рекламном агентстве.
Он указал на брата.
– Скажи ей, Томми.
Когда Томас не отреагировал, глаза Трэва сузились.
– Что это?
Томас посмотрел вниз, а потом на брата.
– Я не работаю в рекламе, Трэв. Я – Специальный Агент ФБР.
Трэвис пялился на брата десять секунд, а потом захихикал.
– О Господи, чувак! Ты начал меня волновать. Не делай так! Так о чем, на самом деле, тебе надо было поговорить со мной?
Его смех исчез, когда Томас не улыбнулся.
– Томми, брось.
Томас сдвинулся.
– Я работаю с моим боссом уже год, Трэвис, пытаясь договориться о тебе. Они знают, что ты был в Икинсе. План Эбби не сработал.
Трэвис покачал головой.
– Какой план?
– Пожениться в Вегасе, чтобы обеспечить тебе алиби, чтобы удержать тебя от тюрьмы, – сказал Томас, пытаясь держать его выражение расслабленным.
– Эбби вышла замуж за меня, чтобы удержать меня от тюрьмы?
Взгляд Томаса упал, но он кивнул.
– Она не хочет, чтобы ты знал.
Трэвис вскочил, хватая Томаса за рубашку, и протолкнул его в другой конец комнаты против стены. Я встала, но Томас вытянул руку, предупреждая меня.
– Давай, Трэвис, ты же не тупой. Я не сказал тебе ничего, чего бы ты ни знал, – проворчал Томас.
– Возьми свои слова назад, – кипел Трэвис, – Возьми назад слова, которые ты сказал о моей жене.
– Ей было девятнадцать, Трэвис. Она не хотела выходить замуж до тех пор, пока ты рискуешь отправиться в тюрьму за организацию боя.
Трэвис замахнулся на Томаса, но тот увернулся. Они подрались, а потом Томас взял верх, прижав брата к стене предплечьем.
– Брось! Мать твою! Она любит тебя! Она любит тебя так сильно, что сделала то, на что у нее не было намерения в течение многих лет, в конечном итоге, именно так, она смогла спасти твою тупую задницу.