Мое пылающее сердце

Сатпрем

Товарницки: Если это не побочный продукт буддизма?

Побочный продукт?

Товарницки: Буддизма.

Но я...

Товарницки: Потому что, несомненно, если вы подойдете к истоку, ес

ли вы прочтете слова самого Будды и вникните в учение основных Мас

теров, то не откроется ли вам иной порядок вещей?

Да. Конечно, целый мир лежит между тем, что говорили пророки или осведомленные люди (называйте их как хотите) и что... сделали из этого их последователи и ученики... и церкви.

Что мы знаем о настоящих словах Христа? Что

мы знаем о настоящих словах Будды? На самом деле мы не знаем ничего. Поэтому, когда я говорю о Будде, то ставлю под сомнение не столько самого Будду, сколько... ту церковь, которая построена вокруг него.

Товарницки: Припоминаете ли Вы позицию Шри Ауробиндо по отноше

нию... не к буддизму, а к самому учению Будды?

Очень трудно говорить об этом, потому что буддизм стал синонимом определенного способа бытия и жизни. Поэтому мы можем обсуждать эти вещи лишь в терминах буддизма, а не в терминах самого Будды. Это невозможно.

И это было очень полезно. Буддизм был очень полезен в эволюции человеческого сознания, чтобы помочь нам или заставить нас ПРОКОЛОТЬ определенную видимость.

Но это ПЕРВЫЙ шаг!

А какой второй шаг?

Вот что. Вот мой вопрос.... Вот где я был в конце моего путешествия. И я дошел до этого не философски! Я дошел до этого столь конкретно, сколь это может быть, потому что я все еще был тем самым ... РЕБЕНКОМ, в самом деле, вглядывающимся в безбрежность моря и... говорящим себе "Но где же мой секрет? Где ЭТОТ секрет моего существа... этого тела, в котором я нахожусь?"

Гуру

Товарницки: Но учение Шри Ауробиндо уже несколько просветило Вас?

Да. Я читал Шри Ауробиндо... Верно, я прочел некоторые вещи Шри Ауробиндо. Но, не знаю, было так, как будто бы я читал сквозь страницы.

Как я уже рассказывал, я странствовал по миру с "Жизнью Божественной". Но... я действительно интересовался "миром" Шри Ауробиндо, его атмосферой, тем, что он представлял. И всякий раз, когда я читал страницу-другую, я смотрел даже не на слова: на заднем плане я ощущал какой-то взгляд или глубину, и мне нравилось составлять компанию с... "тем".

Так что это даже не философия -- которую я почти не знал -- в действительности притягивала меня.

С интеллектом я покончил в возрасте девятнадцати лет. Я прочел сотни и сотни книг и понял раз и навсегда, что никакого ответа не смогу найти в книгах.

Товарницки: Так что последний "снимок" того индийского путешествия

такой: Вы в качестве белокожего саньясина странствуете на глазах

дружественного индийского народа?

О, да! Они более чем дружественные; они великодушные. Это настоящие великодушие. Великодушие, которое не просто выражается в улыбающихся лицах, а исходит из сердца. Это поистине милость той страны.

Там было это великое великодушие.

Но я не собирался проводить всю свою жизнь в одежде монаха, вы понимаете. Мне требовался другой смысл жизни. Мне нужно было прикоснуться к чему-то БОЛЕЕ ИСТИННОМУ, чем все это.

Товарницки: Какие области Индии Вы посетили?

Бенгали, главным образом. И я... да, путешествовал по всей Индии. На пути в Гималаи я проходил через Бенарас, Бриндаван. В западной Индии был не особенно много. В основном на востоке и северо-востоке.

Товарницки: В течение нескольких месяцев?

Путешествие было очень коротким. Очень сконцентрированным. Потому что я был действительно ведом непосредственно моим вопросом. Я не собирался впустую тратить хотя бы минуту своей жизни: как только завершалась одна фаза, я довольно грубо ставился перед тем ответом, который я должен был услышать или ПЕРЕЖИТЬ.

Товарницки: Встречали ли Вы гуру или саньясина, который поразил бы

Вас?

О, встречал... множество.

Товарницки: Не припомните ли Вы какую-нибудь интересную историю в

ходе того...

Гуру, что же... Лично я нахожу "систему гуру" отвратительной. Не могу выразиться иначе. И все же... это, очевидно, манера выражаться.

Потому что, на самом деле, ВСЕ является Гуру.

Каждое мгновение, каждая вещь, каждая встреча, каждый случай, каждое происшествие ЯВЛЯЕТСЯ Гуру. Все приходит для того, чтобы показать вам путь. Мы просто не осознаем это. Мы относимся к вещам обычным образом, как мы всегда принимаем их. Но если мы знаем, как смотреть на вещи, то каждая вещь ЯВЛЯЕТСЯ Гуру. Я имею в виду, что каждая вещь приходит для того, чтобы научить вас, показать вам путь. Каждая встреча, каждая личность, каждый случай, каждое событие -- это Гуру. Так почему же все это должно быть запихнуто в какую-то особенную шкуру ... шкуру, облаченную в белую одежду и... сидящую со скрещенными ногами?

Я не могу вынести -- я просто не могу вынести всех этих людей. Я вижу их насквозь. Допускаю, что некоторые из них искренни. Но посмотри, что делают из них их ученики! Вот что отвратительно.

Они делают из них божество. И это очень удобно, вы понимаете, иметь гуру: "Что же, мой гуру сделает это для меня." Это ПОЛНОСТЬЮ освобождает вас от того, чтобы прилагать какое-либо личное усилие или пройти самому через весь процесс.

Ах! "Мой гуру здесь; он сделает это за меня." Гуру-гуру-гуру. Это всегда до боли знакомая вещь: бог освобождает вас от... от становления тем, чем вы являетесь.

Мать очень хорошо об этом сказала. Она сказала: "Это ЛЕНЬ... это ЛЕНЬ заставляет людей поклоняться. То, что следует делать, это становиться."

Но чтобы становиться, требуется мужество. Нет места для дремоты, вы понимаете.

И вот чего касался меч Матери. Там вы не могли дремать. Вы НЕ МОЖЕТЕ дремать. Вы не можете переложить все на кого-то, чтобы он сделал это за вас.

И вот почему я вернулся.

И в конце своего путешествия я вернулся в тот ашрам.

Теперь я понял, что должен был преодолеть все свои... страхи относительно стен, структур, систем -- ради НЕЕ, вот что. И не надо обращать много внимания на ашрам.