Мое роковое влечение

Кир Хелен

— Все тебе нужно знать! — досадливо высказывает. — От мужа любовницы сбегал. Ее благоверный стулом в след бросил.

— Что-о? Слезь с меня!

Придурок. Шутки дебильные. Ненормальный.

Сбросить Макса, что локомотив сдвинуть. Я борюсь с ним изо всех сил, заливаясь смущением. Впервые радуюсь, что мы в темноте и он не видит моих предательски алеющих щек. Макс благородно дает мне победить себя. А мне выпадает шанс подбежать к наглухо зашторенному окну и отдернуть плотные портьеры.

— Ника! — властный окрик спускает меня с небес на землю.

По телу

сыплет лютый озноб. Мгновенно мерзну. Со злостью сминаю ткань и резко сдвигаю ткань назад. Внахлест летит. Прохладный воздух охватывает, вызывает еще большую дрожь. Обхватываю себя руками и обессиленно присаживаюсь на пол.

Мне хочется плакать. Господи, как все глупо.

Глухой шлепок босых ног. Он идет ко мне. Еще секунда и Макс подхватывает на руки, как пушинку. Мой Икс тоже неровно дышит.

— Замерзнешь, — огненные губы у уха. — Пойдем назад, малышка.

— Макс…

— Я пошутил.

— Я ничего не имела в виду, просто устала от тайны, понимаешь?

Тяжелый вдох разрывает абсолютную тишину номера. Атмосфера начинает давить, искрить и плавить. Как только мы ложимся назад, Макс сразу же крепко обнимает.

— Ник, я пропаду на некоторое время.

9

— Воронцова, шеф вызывает.

Из рук выскальзывает любимая чашка с кофе. Заторможено смотрю, как бокал летит на пол, как перламутровые осколки летят в стороны и пол окрашивает почти черная жидкость. Сквозь туман слышу возгласы сотрудников. Очень аккуратно спускаюсь со стула на корточки, сгибаюсь над разбитой надеждой наладить свою жизнь хотя бы долбаным кофе.

Собираю черепки и какого-то черта взяв в руки удивленно рассматриваю.

— Ник, ты что?

Не реагирую на возглас Жени. Продолжаю тупо смотреть. На край белой офисной блузки попадает напиток. Следом расползается уродливое пятно. М-да…

— Встань, я клининг вызвала уже. Сейчас уберут все. Ник!

— Да-да, Жень. Все. Встаю.

Поднимаюсь, ползу назад свое мягкое кресло. Глаза не поднимаю, но явно чувствую на себе внимание всего отдела. Дернуло же поработать сегодня вместе со всеми. Идиотка, мать твою, вот к чему твои тренинги привели. Сиди теперь тут в неловком положении.

Мне так хочется заплакать. Впервые в жизни на людях не могу сдержать эмоции. Под веками закипают непрошеные слезы. Бессонная ночь дает о себе знать тоже. Всю ночь провертелась, словно не дорогой пружинный блок подо мной был, а раскаленные ежи ворочались. От заката до рассвета сканировала телефон.

Пусто. Зеро. Ноль.

Макс пропал. Он уехал, даже не попрощавшись. Исчез из номера, когда уснула.

Услышав известие о том, что он должен пропасть ненадолго приняла спокойно. Хотела разобраться в своих мыслях. Но я же не знала, что Макса не будет два месяца. Два! Хотя меня это не касается. Да и не в тех отношениях, чтобы требовать что-то. В целом знаковое слово «отношение» не о нас. Но мог бы дать весточку, хоть маленькую, но не захотел. Значит не судьба. И черт с ним. Я ему никто.

Сбоку хлопочет женщина. Что-то бормочет о неаккуратности и спешно затирает разруху.

Женя одергивает тетку, защищает меня, говорит, что со всеми бывает. Я же извинительно смотрю на женщину. Смутившись, она коротко кивает и быстро выходит.

— Женька, зачем ты так резко?

— Ой, ладно, — краснеет она. — Ничего страшного.

— Воронцова! Бегом к шефу, — громкий голос Марии Стефановны поднимает меня со стула. — Самая особенная тут?

Внезапно шарашит злость. Что за беспардонность? Я ей не мелочь тут, а между прочим, начальник отдела. При всех так орать! Ненормальная.

— Тональность прикрутите, — бросаю ей с вызовом. — Дома так кричать станете. Не Вы вызываете, а шеф, так что можете быть передать Алексею Александровичу, что буду через минуту.

Фыркнув, тетка уносится. Идиотка! Держит хабалку неизвестно за что здесь. Я прячу испорченный рукав под пиджак встаю и ухожу в полном молчании. Сегодня сотрудники увидели шоу. Впервые за все время что тут работаю. Ладно, переживу.

Лифтом сознательно не пользуюсь. Нужно немного выдохнуть, подумать в тишине. Мысли все равно, как заколдованные, возвращаются к нему. Ничего с собой не поделать. Вцепилась в неизвестность. Да может Макс вообще редкостный урод. Может он маньяк на препаратах и только в короткие встречи в адеквате был.

Да что я несу…

Останавливаюсь на площадке между этажами. Две минуты у окна постою и пойду. Вот только мыслями соберусь.

Он мой дурман…

Идиотка. Влюбилась почти в призрак. Мне нужно врачу показаться. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу, зажмуриваю глаза. Не могу сама себе объяснить отчего так отчаянно грущу. В груди колотится так сильно, что пульсирующие удары вызывают боль.

Звонок телефона опускает с небес на землю. Шеф торопит. Не глядя, нажимаю боковую кнопку, глухо выдавливаю сухое:

— Алло.

— Привет, Ника.

— Ты?!!!

Руки начинают дрожать так сильно, что удержать телефон становится почти невозможно. Тональность его голоса максимально спокойная. Обыденно спрашивает без всякой эмоциональной окраски. Я же наоборот сгораю, услышав Макса.

— Да, — в мембране трещит папиросная бумага. Густой выдох накрывает с головой. Будто сигаретный дым почувствовала. — Я.

— Как твои дела, Макс? — тащу ногтем по стеклу.

С изуверским удовольствием смотрю, как заворачивается пластина. Ноготь немного отстает от кожи, на подоконник скатывается крошечная брусничка крови. Не больно. Нет, не больно.

— Отлично. У тебя?

Ему все равно. Сейчас окончательно убеждаюсь. Макс настолько скупо разговаривает, что откровенно не понимаю зачем вообще позвонил. После его «отлично» хочется положить трубку, но я этого не делаю. Хочу что-то сказать, но в горле дикий спазм. Пытаюсь прокашляться и не помогает. В итоге сиплю в ответ.

— Прекрасно.

Макс ничего на это не отвечает. Но я явственно различаю щелк зажигалки и глубокую затяжку. Он ничего не говорит. Просто курит, а я слушаю как Макс дышит. С шумом выпускает воздух, даже один раз причмокивание уловила. Это невозможно. Это ненормально. Это ужасно все.