Моё тело — тюрьма
Шрифт:
— И с чего это мы решили, что это проклятие? — буквально пропела она. — Неужели всего лишь из-за того, что провалился на экзамене, сломался зонт и проезжающий транспорт обрызгал из той длинной лужи напротив корпуса «Б»?
— Ты! Всё знаешь! — Домнин подпрыгнул на стуле и округлил рот.
Кира сделала постное лицо.
— Угу. Знаю. Это ма-а-гия! — Кира закатила глаза. — Всё более чем элементарно, Ватсон. Утром у тебя с собой был зонтик, так что, раз ты мокрый, то с зонтиком что-то случилось. Забыл. Потерял. Сломался механизм. На брюках свежие грязные подтёки, а та
— Но ты сказала… — забормотал Домнин, чуть нахмурив брови. — Это было убедительно. И глаза у тебя были такими… э… страшными.
— А, ну тогда это проклятье, точно, — скептически ответила Кира. — Дай-ка подумать… Мнэ-э-м… Чтобы его снять, тебе следует всегда делать всем копии вопросов, которые раздают экзаменаторы. И вообще получше выполнять свои обязанности старосты.
— Я исправлюсь. Просто как-то не подумал и не проверил, — вздохнул Домнин и с надеждой уточнил: — Так это точно не проклятие?
— Ну как тебе сказать, Лёша… Считай, что это предупреждение, — Кира усмехнулась. — С проклятьями — это не ко мне. Я такими вещами не занимаюсь, — она вздохнула и всё-таки встала и воткнула чайник в розетку. — Ладно, давай я тебя чаю сделаю с душицей. Она успокаивает.
— У тебя уютно, — несколько неловко сказал Домнин. — Ты что, одна живёшь?
— С Ташей из первой группы, просто она чаще у сестры бывает, чем в общаге, а третья соседка только числится, но я за неё плачу сорок рублей каждый месяц, — Кира порылась на полочках и нашла баночку с травками, сходила в блок вымыть заварник, потом окатила его кипятком, снова всё вылила, положила чёрный чай, душицу и залила водой. Затем налила ещё воды в чайник и снова его включила: сама она крепкий чай не пила. Выложила из пакета на тарелочку маминых кексов, которые та напекла им в дорогу. Поставила перед Домниным выпечку, банку с вареньем, сахар, дала ложку.
— Вкусно, а это из чего? — похвалил Домнин варенье, сразу попробовав. — Такое необычное.
— Это из кабачков и апельсинов, — ответила Кира. — Весь секрет в том, чтобы очень тонко и мелко всё нарезать. Тогда и текстура очень приятная выходит, и красиво. Если просто пропустить на мясорубке совсем не то. Мне оно нравится, потому что не очень сладкое и не кислое, как смородиновое. Мама делает его для меня в промышленных масштабах. Да и кабачки у нас хорошо растут.
Чайник закипел, и она разлила чай.
— И чай вкусный, — похвалил Домнин. — Ты ещё как-то интересно его заваривала.
— В учебнике по английскому за шестой класс была поэтапная инструкция, как делать настоящий английский чай, — усмехнулась Кира. — Основной принцип, чтобы раскрылся аромат, не заваривать в холодной посуде. Но не знаю… я в чае не очень разбираюсь, пью очень слабый.
— А чего так? — спросил Домнин. — Из-за твоего гастрита?
— Нет, — Кира весело фыркнула. — Берегу цвет лица и зубов. От крепкого чёрного чая кожа желтеет и зубы тоже. Да и по вкусу мне не нравится.
—
— А подумать? — снова фыркнула Кира, вспомнив все выкладки Грима, которые лишь подтвердили собственные размышления и выводы, сделанные ещё до вселения. — Зло плодить, знаешь, много ума не надо. Да даже какого-то дара особого не требуется… Сила только растёт, когда гадости ближним делаешь. Разрушать — это не строить. Мне отвратительны такие люди. Им кажется, что они всевластны. Но лучше не делать ничего, чем таким образом пользоваться своей мнимой силой. У любой силы и власти, у любого дара есть обратная сторона. И каждого настигает расплата по деяниям его.
— Иногда ты меня пугаешь, — нервно рассмеялся Домнин.
— Да неужели? — Кира чуть приподняла бровь.
— Да, — кивнул Домнин. — Есть в тебе что-то такое… Не знаю даже. Иногда ты кажешься просто девочкой, а иногда как будто твоими глазами смотрит кто-то… чужой.
Кира вздрогнула от подобной проницательности и отвела взгляд.
— Тебе когда сказали пересдавать геодезию? — поёрзал на стуле староста. — Тоже же двадцать второго после первой группы?
— Ага.
— Мне целых три вопроса из учебника попалось, — вздохнул Домнин, и Кира, не удержавшись, расхохоталась.
Они попили чай и даже разобрали вместе вопросы из учебника, которые им достались.
— Кира, ты скажи теперь, что у меня всё будет хорошо, — попросил её Домнин, собираясь домой.
— Кхм. Тебе с завываниями сказать или просто? — поинтересовалась Кира со смешком.
— Ну…
— Знаешь, откуда взялось слово «пока»? — спросила она. — «Ка» — это обозначение спокойствия души. «Пока» говорили в смысле «пусть путь будет спокойным». Так что пока, Лёша. Иди, всё у тебя будет хорошо.
— Тогда увидимся двадцать второго, — попрощался с ней Домнин.
— Грим, — спросила Кира, когда за старостой закрылась дверь. — Это же снова был какой-то энергетический выброс, да? Я потратила кучу маны?
— Чётко сформулированное желание, сказанное в душевном напряжении, — констатировал Грим. — И да… ты использовала ману. Хотя я бы сказал, что использовала ты отрицательно заряженные… хм… частицы, которые витали из-за того, что скопилось много негативного напряжения вокруг вас.
— Остальные тоже были недовольны тем, что Домнин их так подставил с вопросами, — кивнула Кира. — А потом… как будто все расслабились.
— Да, и ты благодаря своим способностям к накоплению аккумулировала их напряжение и выплеснула на объект. Это даже интересно… Получается что раньше ты тоже взаимодействовала, но лишь с отрицательными частицами маны. А они могут только разрушать, ну и в каком-то смысле это более подвижные частицы, которыми может манипулировать чуть ли не каждый человек.
— У нас говорят, что «мысли материальны». Я сорвалась и разозлилась. Я ведь знаю, что мне нельзя злиться… Ещё до того как… Как ты в меня попал, у меня уже были подобные эпизоды. Выходит, что в тот первый раз… Когда мы познакомились, ты манипулировал отрицательной маной?