Мое второе "Я"

Харкевич Игорь

«Мальчики» от такого поворота дел находились в явном ступоре. Ада подскочила ко мне, помогла подняться, и мы в обнимку направились к двери.

Первым опомнился бармен.

– Эй, Глеб, а дверь?

– Сделай заявку техникам – поменяют, – огрызнулся я.

– А что я им скажу?

Этот вопрос остался без ответа.

* * *

Яркий диск солнца скользнул за край иллюминатора, и в тесном помещении, заставленном всевозможной аппаратурой, стало сумеречно. Светились только некоторые шкалы приборов, и причудливая электроионная змейка заставки извивалась в воздухе, над столом. Шум приборов слился в монотонный фон, который уже не воспринимался

мозгом. Рядом в удобном кресле спал человек, видимо, после тяжелого рабочего дня, когда нет сил или желания доползти до кровати и можно отключится просто так, сидя в уютном кресле. Аппаратура вокруг жила своей электронной жизнью. Вот змейка мигнула и погасла, тихонько тренькнул вызов, и человек мгновенно проснулся. Над столом светился логотип почтовой программы. Получено сообщение. На раскодирование и перевод – две минуты. Человек приподнялся в кресле. Две минуты на перевод – это очень серьезно. Высшая степень секретности. Это действие первоочередной важности.

Экран погас. В комнате сгустилась темнота. Потом над столом из ниоткуда стали возникать огненно-красные слова, складывающиеся в фразы, которые не задерживались в воздухе, а падали вниз и разбивались на стеклянные осколки. Сообщение закончилось. Слова пропали. Остался только смысл. Немного загадочный и незавершенный, как и все сообщения такого рода. Но требующий неукоснительного исполнения.

Корабль. «Алгол». До трех пассажиров. Астероид Ида. На корабле устройство, новейшая разработка. Вероятно, информационное оружие. Необходимо найти. При необходимости допросить пассажиров. Доставить на базу. Без ограничений. По возможности, соблюдать секретность.

Человек задумался. Особенно неудобны две последние фразы. Они исключают друг друга. Только маленькая лазейка – «по возможности».

Найти устройство, что бы это ни было.

Человек махнул рукой над столом, создал пульт и вошел в сеть. Корабль все еще на Иде. Дозаправка и контроль. Час-полтора до старта. Два пассажира. Профессор и дочь. Курс – предположительно Земля или одна из орбитальных баз. Место старта – Матильда. Астрообсерватория. Человек на секунду задумался и вызвал новый файл. Астероид Матильда. Астрообсерватория. Больше не существует. Переход радиотелескопа на сверхкритический режим шесть часов назад. Выживших нет. Файл закрыт.

Новый файл. Астероид Ида. Пятьдесят километров. Два причальных шлюза. Радиоэлектронный комплекс «Копер», восемнадцать лазерных батарей по мегаватту. Сто девять человек личного состава. Восемь агентов. Прямой штурм затруднителен. Спутник – Дактиль. Почти километр. Орбита – 115 километров в перигее. Хранилище радиоактивных изотопов водорода. Человек улыбнулся.

Тактическая программа. Расчет возможных вариантов действий.

Обыск корабля – наилучший вариант. При недостатке времени – задержка корабля на базе. Средство – имитация неполадок, задержка заправки, блокировка стартовой консоли, диверсия.

Запасной вариант – захват пассажиров, изоляция, допрос.

При старте корабля – перехват, вывод из строя, захват.

Крайний вариант – уничтожение корабля, уничтожение астероида. Средство – детонация термоядерного топлива на спутнике. Вариант – лазерный удар с поверхности астероида. Запасной вариант – корабль-камикадзе.

Человек удовлетворенно посмотрел на расчеты компьютера, сравнил со своими выкладками.

Новый файл. Корабль «Алгол».

Базовая модель – грузовой корабль серии «12».

Список реконструктивных особенностей:

– замена грузового отсека – 18 кассет топливных элементов;

– замена двигателей – 3 MR 0,86 на 18 комплектов DTC-1,8;

– радиоэлектронный комплекс «Кондор» с оригинальным программным обеспечением;

– противометеоритная батарея – 1,3 МВт;

– система жизнеобеспечения с рециркуляцией повышенной комфортности;

– дополнительный слой радиопоглощающего покрытия;

Возрастание инертной массы на 158%. Повышение энерговооруженности на 670%.

Человек нахмурился. Этот корабль вполне способен выйти за пределы Солнечной системы и вернуться обратно. Вопрос – зачем при таком количестве топлива ему понадобилось на Иду?

Возможность перехвата корабля в открытом космосе – 8%.

Человек раздраженно махнул рукой, стирая пульт управления, и вырастил новый. Вошел в связь с исполнителями и стал отдавать указания.

Где-то далеко отстыковались от базового корабля три небольших корабля-перехватчика и направились в зону наиболее вероятного курса Ида – Земля. Автоматический грузовой корабль отклонился от курса, перешел на другую орбиту, которая должна была привести его к складу термоядерного горючего на маленьком астероиде Дактиль. В причальном шлюзе астероида Ида на пульт контроля автоматикой поступили сигналы неисправности стыковочного шлюза.

* * *

Прямое попадание боевого лазера, бившего почти в упор, практически начисто снесло надстройку командного пункта. От мгновенной декомпрессии внутри все уже было разорвано чудовищным перепадом давления. На поверхности были разбросаны исковерканные остатки оборудования, еще светившиеся багрово-красным светом. Сквозь завесу пыли было видно, что некоторые элементы еще плавно опускаются на поверхность. Место взрыва освещалось изнутри. Видимо, светильники в помещении все еще продолжали работать. Но в живых явно никто не остался. А внутри должен был находиться Макс. Даже если он был в скафандре, такого перепада давления он бы не выдержал. Теперь тело даже не опознать. В груди все сжалось. Макс не заслуживал такой смерти. Я до боли сжал кулаки и приник лбом к холодному стеклу иллюминатора. Такого просто не может быть! Лазеры не могут ударить по поверхности. Даже если хватит вертикального угла наклона, стоят предохранители, если выйдет из строя компьютер – лазер заблокируется и обесточится. Даже если предположить самое невероятное – выход из строя сразу всех основных и дублирующих защитных систем, – останется последнее: обычные механические ограничители, стоящие на венце привода, обычные стальные скобы, прикрученные к зубчатому колесу. Я же сам их видел и проверял установку. Их можно снять только вручную. В таком случае это убийство. Бессмысленное и жестокое. И за это кто-то должен ответить.

Я обернулся.

– Профессор, можно ли сделать несколько снимков поверхности? Особенно района ближайшей лазерной батарей?

– Уже сделал, если это вам поможет, молодой человек.

– Спасибо.

– Не за что.

Ада сидела на заднем кресле, молчаливая и замкнутая. Я мельком взглянул на нее и отвернулся.

– Профессор, это не неполадки оборудования. Слишком много там систем безопасности.

– Это видно последнему идиоту! – огрызнулся он. Вопрос в том, кто так нагло и в открытую действует.

– Когда я вернусь, я перерою весь астероид, но найду, кто убил Макса! – порычал я.

– Сначала вернись, по-моему, тебя там ждут с нетерпением. Не зря заблокировали старт. Как бы по нам не шарахнули.

Профессор совершал какие-то непонятные действия с электроионным пультом, сформировавшим вокруг него кольцо из непонятных графиков и диаграмм. Над ним возникали текстовые предупреждающие сообщения, которые он смахивал рукой, бормотал что-то под нос. Теперь он казался не ненормальным профессором, а сосредоточенным пилотом истребителя.