Могила девы
Шрифт:
— Понял, Лу, — ответил Поттер. — Но давай уясним одну вещь: только я могу вытащить тебя отсюда живым. И никто другой. Так что я тот самый единственный человек, с которым тебе надо считаться. А ты понял меня?
— Я перезвоню тебе и сообщу наши требования.
13:25
Все это было ненадежно, опасно и не имело отношения к перевыборам.
А касалось приличий и жизни людей.
Так говорил себе Дэниэл Тримэйн, входя в дом губернатора.
Прямой как жердь, он прошел на удивление скромные помещения и оказался
— Добрый день, капитан.
— Добрый день, губернатор.
Достопочтенный губернатор штата Канзас А. Р. Степпс смотрел на едва различимый горизонт — точь-в-точь такие же пшеничные поля когда-то помогли его отцу создать страховую компанию, что, в свою очередь, позволило сыну заняться общественной деятельностью. Тримэйн считал Степпса превосходным губернатором: он имел необходимые связи, не доверял Вашингтону, возмущался преступлениями в Топике и тем, что из Миссури в его Канзас-Сити проникают всякие уголовники, — но уживался со всеми и не замахивался выше маячащей звезды отставки, когда он будет преподавать в Канзасском университете в Лоренсе и плавать с женой по туристическим маршрутам компании «Скандия лайнз».
Но вот случилась эта неприятность у Вороньей Гряды.
Оторвав взгляд от факса, губернатор взглянул на Тримэйна.
Ну и смотри сколько влезет. Давай не стесняйся. В своей черно-синей экипировке капитан казался совершенно неуместным среди вставленных в рамы репродукций с изображением дичи и старинной мебели черного дерева, натертой политурой. Чаще всего губернатор задерживал взгляд на большом автоматическом пистолете полицейского, который тот поправил на поясе, усаживаясь в раздражающе вычурное кресло.
— Он уже убил одну?
Тримэйн кивнул коротко остриженной, лысеющей головой. Он заметил маленькую дырочку на плече небесно-голубого пуловера губернатора, а также и то, что сидящий перед ним человек ужасно напуган.
— Что случилось?
— Выглядит как заранее обдуманный шаг. Я еще получу полный отчет, но, похоже, в убийстве не было необходимости. Выпихнул девушку из двери, словно решил отпустить, и выстрелил в спину.
— Господи! Сколько ей лет?
— Самая старшая. Подросток. Но тем не менее…
Степпс кивнул в сторону серебряного сервиза:
— Хотите чаю? Или кофе? Нет? Вы здесь раньше не были?
— В резиденции губернатора? Нет. — Слово «резиденция» не вязалось с обычным красивым домом, пропитанным семейной атмосферой.
— Мне нужна помощь. Ваш опыт.
— Сделаю все, что в моих силах, сэр.
— Странная ситуация. Преступники убежали из федеральной тюрьмы. Как это понимать, капитан?
— При всем моем уважении, сэр, тюрьма в Каллане — проходной двор. — Тримэйн вспомнил четыре побега за пять лет. Нескольких беглецов поймали его люди — результат гораздо лучше, чем у федеральных шерифов, которых капитан считал слишком высоко оплачиваемыми няньками.
Губернатор начал очень осторожно, как человек, ступающий на некрепкий ноябрьский лед.
— Формально — они федеральные беглецы, но с другой стороны, были кандидатами на приговоры суда штата. Когда бы их ни вынесли: в трехтысячном году или раньше, — не важно: факт остается фактом — они и наши
— Но ситуацией занимается ФБР. — Помощник Генерального прокурора дал Тримэйну понять, что в его помощи в деле решения кризиса с заложниками не нуждаются. Капитан не очень разбирался в иерархии власти, но даже школьнику ясно, что Генеральный прокурор и его подчиненные работают на губернатора. На исполнительную власть. — Придется им уступить. Хотя, может, это и к лучшему.
— Поттер — прекрасный человек. — Интонация прозвучала вопросительно.
Дэн Тримэйн, полицейский, научился говорить только то, что нельзя использовать против него. Он усвоил это прежде, чем узнал, как держать под прицелом расположенные одна напротив другой двери, когда врываешься через окно в занятый преступниками дом.
— Как мне говорили, гордость ФБР. — Капитан гадал, есть ли под столом у губернатора магнитофон или нет.
— Но… — Степпс изогнул бровь.
— Я так понимаю, что он придерживается жесткой линии.
— И что из этого следует?
Поле за окном бороздили молотилки.
— То, что он будет ломать Хэнди, пытаясь заставить сдаться.
— Рано или поздно Поттер осуществит захват? Если в этом возникнет необходимость?
— Он только переговорщик. Сейчас комплектуется федеральная команда спасения заложников, которая должна прибыть сюда к вечеру.
— Если Хэнди не сдастся, они ворвутся и…
— Нейтрализуют его.
На круглом лице губернатора появилась улыбка. Мечтательно посмотрев на пепельницу, он снова перевел взгляд на Тримэйна.
— Скоро ли после прибытия группа пойдет на штурм?
— Правило таково: приказ на штурм отдается только в самом крайнем случае. Несколько лет назад корпорация РЭНД [20] провела исследование. Выяснилось, что девяносто процентов заложников гибнут, когда ситуация становится особенно напряженной и правоохранительные органы идут на приступ. Но у меня на этот счет есть кое-какие соображения.
20
Научно-исследовательский центр в г. Санта-Моника, штат Калифорния; один из крупнейших «мозговых трестов» страны.
— Говорите прямо.
Из-под отвратительно-голубого рукава пуловера губернатора торчал уголок листа, и Тримэйн узнал в нем собственное досье. Гордясь своим послужным списком в полиции штата, он спрашивал себя, уж не потому ли попал в этот дом, что губернатор прочел короткий абзац о его службе советником, которая после демобилизации из морской пехоты завела его сначала в Африку, затем в Гватемалу.
— Исследования корпорации РЭНД не вызывают сомнений. Но в данной ситуации, сэр, прослеживается еще один фактор. Если убийство заложника происходит на такой ранней стадии, переговоры редко приводят к положительному результату. После убийства преступнику почти нечего терять. Иногда присутствует психологический момент: человек, захвативший заложников, специально поднимает требования до невыполнимого уровня, чтобы получить оправдание снова отнимать жизни.