Могила двойников
Шрифт:
Но и расхаживать с таким богатством по лесам не слишком безопасно. Любая банда разбойников с большой дороги не поленится его ограбить. То есть, скорее всего, они бы и так попытались отобрать у него всё имущество вместе с одеждой, просто заметь бандиты зеркальное стекло, и пылу у них прибавится вдесятеро.
Выбрав подходящий осколок, траппер аккуратно обернул его кожаной лентой и, раскачивая, вытащил из земли. Получилось сверкающее лезвие, достаточно длинное, но не чрезмерно, без единой царапины или зазубрины. На миг Стефан взглянул в собственные глаза, что отражались в зеркальной поверхности, но тут же отдёрнул стекляшку. Смотреть
Надергав несколько более мелких игл — не возвращаться же из Леса с пустыми руками — Стефан полез наверх. Выбирался он еще осторожнее — ему не очень-то хотелось после успеха поскользнуться и получить десятка два сквозных ран. Кажется, где-то в Мир-Городе даже была такая форма казни для особо мерзких преступников. Правда, использовались для этой цели не осколки из проклятого леса, а простые железные штыри. Разоряться на банальное орудие пытки никто не хотел, а уж жадный до денег Совет Негоциантов, который правил городом, тем более.
И уже на самом верху, отряхиваясь от земли, траппер услышал тихий хруст. Так ломалась остекленевшая трава под человеческими шагами.
Как услышишь за спиной собственный голос, беги не оглядываясь, говорил Виктор.
Вот только голоса не было.
Стефан аккуратно воткнул осколок в землю и вытащил меч — простой, стальной. И всё же не совсем простой: прямой полуметровый односторонний клинок покрывала серебряная насечка, проявлявшая сложный симметричный узор.
Траппер скользнул к дереву, стараясь не шуметь, но, кажется, всё же неудачно — хруст прекратился. Некто стоял на месте. Затем снова шагнул, и хруст сменился шелестом настоящей, живой травы. Значит, он близко — и Стефан теперь даже знал, где.
Одним молниеносным движением он выскользнул из-за дерева и замер: на поляне никого не было. Лишь трава, примятая чужими шагами, следы которых попросту обрывались у одного из лесных великанов.
Несколько долгих мгновений Стефан стоял неподвижно, изучая пространство. Доверять зрению здесь не стоило — слишком уж сильно все искажалось сверкающим стеклом. И всё-таки не было нигде ни малейшего движения. Недолго думая, траппер подхватил осколок и боком, глядя то под ноги, то на дерево, стал отходить с поляны.
Что-то захрустело вдали, налетел ветер, отчего с деревьев посыпались стеклянные листья. Стефан чуть пригнул голову и накинул капюшон, прикрываясь от острого ливня.
А когда ботинки коснулись первой зелёной травы, зашагал, уже не оборачиваясь.
Глава 2
Обратный путь показался куда легче. Изредка Стефан поглядывал на небо — после наступления Вечной осени его затянуло серой пеленой — ровной, блеклой, совсем непохожей на прежние облака. Когда-то ярко-жёлтое, теперь солнце было серебряным, и лучи его с трудом пробивались вниз. Лишь после сильной грозы пелена разрывалась на несколько часов, позволяя увидеть настоящее солнце — то, из старой эпохи. Некоторые даже поклонялись ему, как богу.
Дом Виктора Стефан обошёл стороной, не желая встречаться снова с его красноглазым хозяином. Слишком уж тот выглядел странным. Впрочем, Стефан и сам отнюдь не являл собой человека, с которым приятно общаться. Последние несколько дней изрядно измотали его,
Но если ещё несколько дней назад за ним шли люди Канова — опытные, хорошо вооружённые, но всё же люди, то теперь к ним прибавился кое-кто ещё. Оставалось лишь надеяться, что кановские ищейки прикончат это и тем удовлетворятся, оставив Стефана в покое. С другой стороны, нужно разобраться с ним как можно раньше. Если люди прознают о зеркальной твари, будет худо.
Про себя он звал его зеркалом и мог сказать, что оно родилось там, у Озера, когда Стефан подошел к застывшей воде слишком близко — на этом его познания заканчивались. В остальном трапперу приходилось опираться на рассказы и слухи. Зеркало он видел вскользь и не имел возможности проверить хотя бы часть этих легенд. Да и не собирался проверять. Единственное, что ему сейчас хотелось — избавиться от проблемы.
Это ведь просто, особенно теперь. У Стефана есть оружие, способное убить преследователя, а значит, нужно лишь выследить его и ударить. Вонзить, наконец, стеклянное острие в тело противника, которое после этого должно растечься белёсой лужицей — ведь оно такое же ненастоящее, как и отражение в зеркале. Во всяком случае, так говорилось в легендах. Стефан считал, что для убийства хватит и стального меча, но всё равно предпочитал перестраховаться. Это не раз уже спасало ему жизнь.
Вот только что будет, если он проиграет? Что тогда сделает зеркало, точная его копия, хоть и отражённая? Станет жить его жизнью, словно настоящего Стефана никогда и не было? Или вернется туда, откуда пришёл — в лес Зеркал?
Стефан изрядно устал от всей этой беготни.
* * *
Вскоре лес расступился, открывая взору вырубленную полосу перед высоким частоколом. Вкопанные в землю огромные бревна давали живущим с той стороны людям главное — ощущение защиты, пусть и хлипкой. Дерево давно уже потемнело от времени, земля перед частоколом заросла кустарником, и никто не спешил вычищать его. Отсюда, со стороны леса Зеркал, никогда не нападал враг и кроме редких охотников за наживой, никто не выходил из-под лиственных крон.
Поселок звался Стеклянным Форпостом и был последним, как считалось, людским селением перед границей леса Зеркал. Правда, теперь Стефан знал, что люди живут и ближе. В Форпосте останавливались трапперы, жаждущие попытать счастья в лесу, набрать колдовского стекла да и сбыть его сразу на месте — кому нужно копить деньги, когда в любой момент можно не вернуться из чащи? А то и умереть просто у себя дома? Поэтому большинство жило одним днём, спуская все за считанные часы. Шли в храм, молились Светлому богу, прося удачи — и снова отправлялись в поход. Ну а хозяева увеселительных заведений с радостью избавляли их от заработанного, чем и жили.
Правда, даже здесь уже кое-где можно было заметить стеклянную поросль на деревьях — слишком мало, чтобы представлять ценность, но достаточно, чтобы окрестные кусты поблескивали в слабых лучах солнца. Медленно, но верно лес Зеркал наступал, и уже через несколько десятков лет селение окажется захвачено, как дом Виктора. А за ним придёт и то, что рождалось в сердце этих проклятых мест.
Но сейчас стекло оставалось ещё чем-то далёким, эфемерным, и вряд ли местные шлюхи задумывались об этом, обслуживая клиентов.