Могильщик. Черные перчатки
Шрифт:
— И, кстати, вас всех звали Велион, ха-ха, знаешь, что это значит? Нет? У этого имени два значения — "проклятый" и "обязанный выполнить уговор". Хотя, в принципе, это одно и тоже, — Собака снова захихикала. — А ты поможешь нам, что погрузит мир…
— С предысторией покончено, — рявкнул Медведь, прерывая Собаку. — И вообще, я здесь говорю! После войны хозяева собрали нужное количество душ и смылись. Остались мы. Вусуулом, бедняжка, слишком глуп. А я не знал, что делать. Видишь ли, я всего лишь существо, сделанное демоном, хоть и на основе демонической крови. Я же, как и любое другое разумное вещество, хотел больше власти. Я хотел стать демоном. И для этого мне понадобились души.
—
— Да, тогда мы придумали могильщиков и перчатки. Нам нужна была энергия, чтобы стать демоном, а ещё требовалось вместилище, способное собрать достаточное количество душ. Но по приказу наших повелителей Илленсия была вырвана из этой реальности, при этом они ещё и наложили на Череп Низвергнутого печать и поставили барьер. Печать мог снять только человек, причём, ценой своей жизни. Тебе повезло больше, ты снял печать, но пока жив, наверное, те крохи крови демона, что текут в твоих жилах, сказались. Но пока не о тебе. Мы придумали могильщиков, убив тем самых двух зайцев. Во-первых, погибая, они давали нам души, которые нужны для нашего существования. Во-вторых, они искали Череп, хотя и не знали это.
— В Илленсию должен был попасть опытный могильщик, — добавил Волк. — Как ты, например.
— И двадцать пять лет назад у нас появился план, — продолжала за Медведя Собака. — Раньше могильщики получали перчатки как попало, кому, как говорится, повезёт. Теперь же мы вручали перчатки избранным. Наёмным убийцам, как ты.
— Проповедникам, как Карпре, — сказала Свинья.
— Травницам, как Крами, — произнесла Кошка.
— Магам, как Керлан, — закивал Волк.
— И так далее, — буркнул Медведь. — И больше на "К" никого не было. Нам нужны были не простые ворюги или дезертиры, а люди обученные. И вот, ты сделал то, что нужно нам.
— Так значит, мы всего лишь жертвы? — прошептал Велион. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, правая рука тискала рукоять меча.
— Вообще-то ты нас убить не сможешь, — примиряющим тоном сказал Медведь. — А на счёт твоего вопроса… не только вы, могильщики, но и перекупщики, маги, снимающие проклятья, простые дезертиры, короче — все, кто так или иначе связан с могильниками или погиб на могильнике.
— И проклятье…
— Проклятье нужно, чтобы вы всю жизнь бродили по могильникам, пока один из вас не нашёл нужное нам. Могильщик-инвалид избавлялся от проклятья, да и зачем оно ему, но ни один из них не умер от старости, уж мы-то постарались, кое-чем в вашем мире мы управлять можем.
— И твоя Крами не умерла от старости, — хихикнула Кошка. — Хотя, она, казалось бы, так хорошо устроилась.
— Он уже в курсе, — хмыкнул Медведь. — К нему приходила… Проводница. Или, как её называют люди, Смерть.
— Паскуда… — прошипел могильщик. — Ты обрёк всех на смерть…
— Ты бы помалкивал, могильщик, — зло сказал Медведь. — Ты просто не представляешь, сколько раз мы тебя спасали. Ты думаешь, ты вышел бы из Импа? Элаги, куда более уравновешенная и менее закомплексованная, чем ты, сошла с ума и бросилась спасать младенца, который погиб десятки лет назад. Что случилось бы с тобой? Я не человек! Бла-бла-бла! Как мне плохо, меня никто не любит, в меня кидают камни и говно! И как мне хорошо от этого, как хорошо быть другим, как прекрасно отличаться от этого быдла! А в Эзмиле? Кто вернул каплю разума той твари, что тебя не сожрала? Если уж говорить о сумасшествии, то именно она должна была сойти с ума первой. Двадцать человек в одном теле, с объединённым разумом. Если бы они могли, они бы покончили с собой раньше, но они не могли, они стали просто чудовищем, которому нужно было жрать. Берсеркер промахнулся по твоей голове благодаря
— Только собаки оставили тебе жизнь по собственной воле, — сказала Собака. — Они учуяли в тебе кровь их повелителя. И попросили отомстить. Отомстить мне, ведь я сделал их такими.
— Ты жил только благодаря нам, — оскалила клыки Обезьяна. — Смог трахаться, зарабатывать деньги. Ты жил так, как хотел, только потому, что мы дали тебе перчатки.
— Ах да! — воскликнула Крыса. — Совсем забыла! Мы убили трёх зайцев, а не двух — из кожи могильщиков, вымоченных в крови Вусуулома, получаются такие прекрасные перчатки. — Она расхохоталась. — Проклятые перчатки, — сквозь смех простонала она. — И чем дальше, тем проклятье сильней, из кожи проклятых могильщиков перчатки лучше, чем из кожи магов.
Остальные десять голов тоже смеялись, дико, истерично.
— Ты просто чудовище, — прошипел Велион.
— Да, мы чудовище, — с хохотом ответил Медведь. — Но ничуть не страшнее, чем вы, люди. Ты думаешь, я сам дьявол? Нет, ты ошибаешься. Нет над человеком другого дьявола или бога, кроме самого человека. Ты знаешь, на чём основывается ваша магия? Да на тех же душах, только своих. Во время обучения маги лишаются души, и только после этого они способны подчинять себе природу. И в этом виноват твой предок. Он придумал все эти оргии на Йоль, пытки и аскетизм, чтобы душа лучше покидала тело, и её энергией можно было управлять. Ваши маги просто сумасшедшие, а он был ещё сумасшедшей. Мне интересно, как он это придумал? И много ли людей согласились бы стать магами, узнав это? А, по-моему, я знаю ответ. Согласился бы каждый, только предложи. И ты тоже. Но ты слишком слаб.
— Заткнись, — прошипел могильщик. — Заткни пасть!
— А что, сейчас заткну, — кивнул Медведь. — Твоё время выходит. Ты умираешь. Но перед смертью я тебе ещё кое-что скажу. Видишь ли, твоё имя означает "заключивший договор". То же самое означает имя твое сына. И разу уж ты почти умер…
Велион выхватил меч и рванул вперёд. Но что-то схватило его сзади так, что затрещали рёбра, отшвырнуло назад.
— Кровь демона вытекает из твоего тела, ты уже не можешь находиться в междумирье. Прощай, человек.
Велион закричал.
Велион закричал. Дикая боль пронзила его левую руку. Могильщик дёрнулся назад и, потеряв равновесие, свалился с постамента. От падения ему перехватило дыхание. Тотенграбер долго лежал, пытаясь вдохнуть, а когда ему это удалось, он попробовал встать, но у него не вышло. Тело стремительно слабело.
Могильщик поднял левую руку. Кисть безвольно болталась, будто кто-то выкрутил её и перемолол кости. Хлестала кровь. Причём, не только из-под перчатки, но и из самой перчатки, будто её чёрная кожа стала собственной кожей могильщика. Велион попробовал сжать кулак, но у него не вышло, только усилилась боль в руке. Пахло горелым мясом.
Чёрный могильщик ещё раз закричал.
Бывало хуже, хуже. Он выберется из города, только бы успеть до заката, только бы успеть. Не думать о том, что ему предстоит преодолеть десять миль… А уже почти вечер… Надо спасти сына… стать человеком… завести дом с садом…
Велион пополз вперёд. Сознание гасло с каждым следующем толчком крови, неимоверная боль вонзалась в мозг при каждом движении. Надо было остановиться, найти в рюкзаке марлю, перетянуть руку, чтобы остановить кровь, но он даже не подумал об этом.