Могильщик. Черные перчатки
Шрифт:
Если, конечно, нет чётко поставленных целей, как это было почти год назад.
И сейчас у него была определённая цель: добраться до Лепестка Вишни за четыре дня, чтобы успеть представиться главе клана Н" до. Как Велион понял, представление будет настоящей церемонией, с перечислением подвигов и поверженных им и его учителем противников, а так же длительным представлением заслуг перед народом, совершённых Н" до. Естественно, вторая часть будет более долгой, но как-то же надо заставить ученика чувствовать гордость за человека, которому принадлежит его жизнь? Могильщик считал это полнейшим бредом, но помалкивал. Тем более, К" ле явно относился к предстоящей церемонии с большой серьёзностью.
Но
Поэтому Велион шагал так медленно, как мог, по дороге заглянул в один из могильников, который оказался полностью выпотрошенным, и старался спать не меньше, чем по восемь часов в день. К" ле, в это время готовящий речь, не сопротивлялся. К сожалению, старик вышел из школы меча, имея приличный запас времени, а именно два дня. Так что, как бы Велион не тянул время, они добрались до замка Н" до ночью третьего дня. Узнав, что они практически добрались до Лепестка Вишни, Могильщик хотел остановиться в таверне и сидеть там как минимум до обеда, но на сей раз К" ле непреклонно заявил, что они должны попасть в замок как можно раньше. Посему наскоро поужинав в таверне, путники уже под полночь вышли в дорогу.
В сгущающихся сумерках, которые вот-вот должны были превратиться в короткую, едва ли часовую, ночь, Велион увидел несколько ярко горящих огней. Когда он сказал это учителю, тот коротко кивнул и буркнул:
— Огни на центральной башне замка.
— Она довольно высокая, — заметил могильщик, всматриваясь в темнеющее на севере небо.
— Да, почти сорок ярдов. К тому же, стоит на холме. За холмом порт, принимающий почти половину всех грузов, приходящих с материка. На эту крепость в своё время покушались многие, но наш клан контролирует её уже почти сорок лет.
Велион кивнул. К" ле гордился своим кланом, несмотря на то, что о Н" до он говорил весьма холодно.
— А город где? — поинтересовался тотенграбер. "Что-то я разболтался сегодня", — запоздало подумал он. Но обычно молчаливый К" ле, кажется, сегодня тоже был в настроении поболтать.
— Какой город, могильщик? — хмыкнул мастер. — Если бы сюда пускали купцов, как думаешь, сколько денег утекло бы из лап Н" до? Нет, Велион, здесь никакого города нет, только крепость. В Лепестке Вишни, правда, проживает почти двести человек, половина из которых воины, и ещё половина от этого патрулирует побережье на двух ладьях, но городом это назвать нельзя. Иногда Н" до пускает сюда купцов, устраивает ярмарки… Но чтобы попасть сюда, надо заплатить ему взятку да ещё и выкупить у него товар, чтобы начать торговлю. Вот почему товары с материка стоят здесь так дорого. Впрочем, ситуация на других крупных островах примерно такая же. Кстати, через неделю должна придти очередная партия товара, и Н" до хочет устроить после турнира ярмарку. Зато нам удастся попить настоящего вина и поесть пшеничного хлеба.
От слов "пшеничный хлеб" рот могильщика наполнился слюной. К" ле, заметив, как Велион изменился в лице, усмехнулся.
— О да, ученик мой, настоящее вино, пшеничный хлеб и ломоть говядины с кровью. Я тоже давно об этом мечтал.
Тотенграбер кивнул. Ему казалось, что он вот-вот разрыдается от счастья. Отвратная копчёная рыба, которую он с трудом запихал в себя за ужином, теперь казалась ещё ужасней. Она будто бы ожила в желудке и начала там шевелиться. Ничего, скоро её заменит настоящая еда.
"Чёрт возьми, за это стоит умереть", — весело подумал Велион.
Широкий тракт, ведущий к замку, резко нырнул в низину, но уже через сотню шагов начал подниматься. Вместо поросшего редким кустарником поля слева и справа всё чаще начали появляться группки невысоких деревьев. Постепенно эти чернеющие в ночи островки невысокой поросли становились всё больше, расстояние между ними сокращалось, пока, наконец, не превратились в плотные стены. Несмотря на кажущуюся дикость этих зарослей, здесь чувствовалась человеческая рука. Причём, за деревьями ухаживали и после войны.
— Вишня, — сказал К" ле. — Здесь её много. Именно эти заросли дали название крепости.
Могильщик икнул, представив, как намазывает на белый тёплый хлеб вишнёвое варенье, но следующие слова старика убили все его надежды:
— Цветёт красиво, а вот плодов не приносит. Говорят, здесь слишком холодно, хотя в последние лет шесть-семь порядочно потеплело. Но, чёрт возьми, я помню, как в детстве таскал с деревьев мелкие и кислые ягодки. Впрочем, они сгнивали на ветках до того, как успевали созреть.
— Наверное, действие заклинания закончилось, — разочарованно предположил Велион.
— Да, наверное. Но цветёт всё равно красиво, хоть и всего неделю.
Довольно долго могильщик и мечник шагали молча. Что-то в словах К" ле обеспокоило Велиона, но он не мог понять что. Наконец, ему удалось смутно вспомнить свой прошлогодний разговор с Репьём.
— Ты говоришь, в последнее время сильно потеплело, — сказал могильщик. — А острова в море не тонут?
— Как не тонут, тонут — хмыкнул мастер. — Даже Епсхо кое-где по берегам начало подтапливать, а островок рядом с Лепестком Вишни совсем исчез, но там никто не жил, да его и во время приливов прилично подтапливало. Но острова не только тонут. Рыбаки, заходящие далеко на юг, говорят, что ледник отодвинулся не меньше, чем на три мили, а кое-где и на десяток. И местами виднеется земля, даже, пара новых островов появилась, но голых, как камень. А вот на юге наоборот кое-что начало расти. И не только мох с лишайников да деревья по колено высотой. Я слышал, что несколько семей хотели переселяться на Южный Архипелаг, мол, там и рыбы больше, и золото там находили…
— И что?
— Не знаю, — пожал плечами старик. — Даже если на юге сейчас и можно что-то выращивать, не думаю, что зимой они жрут что-то кроме рыбы.
— Ясно.
— Я слышал у вас там на материке засуха и неурожай?
— Не знаю, — покачал головой Велион. — Жарковато летом, зимы стали теплее. Но я же не крестьянин, чтобы в неурожаях разбираться. Хотя, еда стала немного дороже. Но, говорят, дело в обесценивании денег.
— В ком? — удивлённо переспросил К" ле. — Деньги могут обесцениваться?
— Именно. Деньги могут становиться дешевле. И чем они дешевле, на них всё меньше и меньше можно купить что-то.
— А, — буркнул мастер. Он довольно долго молчал, а после пробурчал: — Напридумывали деньги дешевле делать, а у нас кусок хлеба хрен купишь.
— Ну, это же естественные процессы, — пожал плечами тотенграбер. Почему-то ему было немного неудобно перед стариком.
— Хера лысого, — обрезал К" ле. — Естественный процесс — это когда кто-то кого-то захватывает и сыплет деньгами во все стороны, одаряя своих воинов. Или когда поле ячменя сжигается или вытаптывается. Вот тогда да, еда становится дороже денег. Но на следующий год всё приходит в норму. Когда я родился, бушель ячменя стоил три гроша, сейчас мне пятьдесят, а бушель ячменя по-прежнему стоит три гроша. Ну и где, спрашивается, твоё обесценивание?