Могильщик. Трое отвергнутых
Шрифт:
Кронле пожал плечами и отпил, наконец, эля.
– Если хочешь, могу принести тебе свои извинения. Я не со зла. Но не скажу, что никого не хотел обидеть.
– Да ничего, - отмахнулся Шрам, - я не фанатик. К тому же, я знаю - всё, что ты говорил, неправда.
– А твоего бога, друг Велион, я не обидел?
– Нет, - сухо отозвался тот, смакуя эль, - иначе ты бы уже был мёртв.
– От твоих рук? Не верю.
– Нет, не от моих. От его.
– И что же это за бог такой, карающий даже на нашей бренной земле?
– Кронле вновь скептически сощурился.
– Случай, Удача, Невезение, Стечение обстоятельств, Трагическое несчастье, - у него много имён, - с усмешкой ответил Велион.
Шрам хмыкнул, а Кронле даже хохотнул.
– Что ж, такого бога я обижать не намерен. Давайте выпьем за него.
Гул в обоих залах нарастал. Откуда-то появились бродячие музыканты, затянувшие разухабистую песню про короля Гризбунга. Кронле достал серебряный, и на их столе махом очутился бочонок с элем и кувшин вина. Служанки и шлюхи становились всё привлекательней (поменяли их к вечеру, что ли?), и вскоре Шрам забыл обо всех каменщиках и их богах.
Глава шестая. Мёртвая дорога
Дорога чёрной змеёй уходила к горизонту. Там уже виднелся конус Полой Горы, чью вершину последние семьдесят лет покрывал не рассеивающийся туман. Возможно, из-за этого тумана никто и не совался в Бергатт. Или не возвращался из него, чтобы рассказать, хорош ли там хабар.
Они шли уже третий день. Местность становилась всё менее обжитой. Довоенный тракт нёс на себе всё больше следов разрушений, и, в конце концов, могильщикам пришлось свернуть на новую земляную дорогу. Старый тракт, выложенный идеально подогнанными плитами размером с телегу, не разменивался по мелочам, насквозь пробивая дремучие леса и даже холмы. Дорога, проложенная после войны, струилась между рощицами и заброшенными руинами, иногда даже пасуя перед большими камнями, трусливо их огибая.
«Когда-нибудь, - сказал как-то Кронле, - и мы научимся строить хорошие дороги». Краг в ответ недоверчиво хмыкнул. Что-то не верилось. Всё измельчало со времён дедов. Строить тогда умели куда лучше, чем сейчас. И не только строить - высекать скульптуры, сажать рощи, рисовать картины, вообще всё умели лучше. В том числе воевать и убивать. Чернеющие в полумиле слева руины очень красноречиво говорили об этом.
– Сначала зайдём в Новый Бергатт, - говорил сказитель, морща покрытое шрамами лицо и глядя в карту, - это немного не по дороге, но крюк всего в полдня, да и свежие припасы нам пригодятся. Денёк-другой передохнём и-и-и в путь, к Полой Горе. Там набиваем сумки золотом, сколько сможем унести, и идём в Ариланту, пропивать, проедать и протрахивать. В общем, сорить деньгами направо и налево.
– Прекрасный план, - усмехнулся Шрам.
– К сожалению, трудновыполнимый, - добавил Велион, откуда-то из-под полей своей шляпы. Несмотря на тёплую погоду, шляпы он не снимал почти никогда и носил её, немного сдвинув на лоб, будто не хотел никому показывать лицо.
Возможно, на то есть причины, думал Краг. Наверное, дело не только в убитых нами кузнеце и подмастерьях, они, и те, кто мог за них отомстить, остались далеко позади. Но спрашивать не было никакого смысла - о своём прошлом Велион не рассказывал практически никогда, ограничиваясь только байками о пройденных могильниках. Но, судя по этим байкам, за плечами у хладнокровного черноволосого могильщика больше, чем у большинства их собратьев. Шрам чувствовал себя тёртым калачом: он ходил по руинам уже третий год, но Велион иногда рассказывал о таких вещах, о которых не слышал ни сам Шрам, ни куда менее опытный Седой.
– Не брюзжи, - отмахнулся Кронле, - смотри в будущее с улыбкой на лице.
– Я всегда так и делаю.
– Ох, что было бы, если ты смотрел в будущее по-другому? Например, без улыбки, но со скорбью?
– Я кричал бы, что мы все умрём в муках на окраинах Шранкта.
– Да таких оптимистов как ты ещё свет не видывал!
Краг тем временем высматривал место для ночёвки. На какой-нибудь хутор, которые пока ещё встречались по дороге, трёх здоровых мужиков ночевать никто не пустит, даже денег предлагать не смысла - мало ли кем могут оказаться незнакомцы. Последний постоялый двор они видели вчера вечером (там и ночевали), и по логике скоро должен появиться ещё один, но скоро - слишком растяжимое понятие. В таких местах трактиров немного, обычно они располагаются ровно в дне пути друг от друга. Если это расстояние считалось для пешего странника, они скоро доберутся. А если конного, то им ещё идти и идти. Да и вообще не известно, есть ли в этих местах хоть одна подорожная гостиница - других странников могильщики встречали всё реже.
– Вот, - сказал Краг.
– Вот здесь нам нужно остановиться.
Он указывал на развалины дорожного дома - довольно крупного сооружения, одного из тысяч возведённых в наиболее удалённых местах по всей сети дорог ещё до войны. Здание имело прямоугольную форму, в нём было устроено несколько очагов и два камина. Это выглядело порядком потрёпанным, но всё же часть крыши осталась, да и стены выглядели ещё крепкими. Обычно за такими домами продолжали следить и после войны, ведь они давали прибежище многим путникам, не имеющими денег на постой. Часть из них перестроили в трактиры, а в некоторых люди поселились и на постоянной основе. Но некоторые остались заброшенными, и этот выглядел именно таким.
– До заката ещё пара часов, - с сомнением произнёс Кронле, - может, попробуем добраться до трактира?
– Сколько до него ещё идти?
– возразил Шрам.
– Час или, может быть, десять? Собирается дождь, и я не хочу ночевать под открытым небом. А эти два часа можно потратить на приготовление еды и устройство ночлега. У нас ни хворостинки нет.
– Ночевать в этих развалинах может быть опасно, - продолжил упорствовать сказитель.
– Крыша может рухнуть от одного слова. Да и стены не выглядят прочными.
– Посмотрим, есть ли там лошадиное дерьмо и свежие кострища, - предложил Велион.
– Если есть, то можно ночевать, ничего не опасаясь.
– Убедили. Я, конечно, хотел выпить перед сном доброго эля, но и родниковая вода иногда ничуть не хуже. И по утрам от неё не болит голова.
Могильщики свернули с новой дороги в строну старой. Им предстояло пройти с полмили по исковерканному и усыпанному камнями полю. Складывалось впечатление, словно кто-то сделал здесь отвал с породой, но никаких рудников в радиусе десятков миль не было. Могильщики осторожно пробирались через валуны, старательно обходя занесённые землёй насыпи. Иногда они чувствовали слабое присутствие магии, но ничего опасного из себя эти насыпи не представляли. Порой из земли торчали обломки тех самых плит, из которых был сделан тракт.
– Нужно упасть с большой высоты, чтобы так глубоко воткнуться в землю, - заметил Кронле, останавливаясь около одной из них.
– Чего только я не видел на могильниках, но настолько разрушенную дорогу - впервые.
– Я видел целый храмовый комплекс, обращённый в песок и щебёнку, - сказал Шрам.
– Кое-где песок был оплавлен почти до стекла.
– И где же ты такое видел?
– На севере, почти у Шавлонского пустыря.
– Уж не Илленсию ли ты там искал?
– фыркнул сказитель.