Могильщик
Шрифт:
— Место оживленное... — засомневался Бенсон.
— Это даже лучше. Мы знаем свое дело: чик — и готово.
— О’кей, — согласился Бенсон. Он помолчал, затем сказал: — Вы отдадите товар и сами будете чистыми. А что нам потом делать?
Итальянец пожал плечами.
— Естественно, товар нигде официально не зарегистрирован. Он как бы не существует. Долго вы еще будете в Неаполе?
— Как получится.
— Советую оставаться здесь до понедельника. Все офисы будут открыты. Тогда вы сможете решить этот вопрос за полчаса. Договоритесь с властями, получите необходимый документ, и никто вас не остановит.
Толстяк выпил бокал вина, словно отметив таким образом удачную сделку, блеснул еще раз золотым зубом.
—
Они пожали друг другу руки, и Бенсон поспешил в отель, чтобы сообщить Энн, как прошла встреча.
На следующий день Артур и Энн обедали в ресторане «Цезарь», который прилепился к склону высокого холма. Оттуда открывался потрясающий вид на город, еще более потрясающий, чем вид из отеля.
Ярко светило солнце, воздух был кристально прозрачный, и море до самого горизонта блестело как огромный алмаз.
Толстого итальянца нигде не было видно. Но Артур не сомневался, что за ними все время следят. Это стало ясно, когда они решили немного прогуляться, и вдруг из толпы возник итальянец в красной рубашке, с большой коробкой в руках. Они поравнялись. Бенсон отдал ему толстый сверток с заготовленными лирами, а взамен получил коробку.
Не считая, итальянец сунул лиры в карман и шепнул Бенсону на ухо:
— Все в порядке. Спасибо синьор.
И тут же исчез.
Они поспешно вернулись в отель. Артур положил коробку на кровать. Неловкими торопливыми движениями он стал развязывать ленту на ко робке. Энн следила за ним, затаив дыхание.
Наконец она не выдержала и крикнула:
— Быстрее, Артур, быстрее!
Артур снял крышку, и они наклонились над коробкой, спеша увидеть воочию свою первую в жизни контрабанду.
Прекрасная — живая! — итальянская кукла смотрела на них оттуда широко открытыми глазами.
Наконец-то у них появился ребенок! Своих детей у них не было, а взять чужого на воспитание оказалось не так просто. Все легальные пути были исчерпаны. Раньше Бенсоны не могли получить разрешение, потому что у них не хватало денег. За двадцать лет они разбогатели, но и постарели на двадцать лет, и теперь им отказывали из-за возраста.
Но с этим покончено! В понедельник они зарегистрируют ребенка как своего, родившегося у них во время их почти годового путешествия по Европе. И новорожденный американец отправится вместе с ними в Девенпорт, штат Айова.
Ребеночек сделал пи-пи в коробку, и счастливые родители заулыбались.
Вообще-то в Аризоне не полагается голосовать на хайвеях, это запрещено законом, но патрульные полицейские смотрели на нарушителей сквозь пальцы, зная, что если следовать каждой букве закона, то в тюрьмах не хватит мест даже для местных «талантов». Поэтому они не останавливались около Мьюла, лишь замедляли ход, оглядывая его с головы до ног вместе с потрепанным чемоданом, и проезжали дальше. Так что Мьюл в конце концов все-таки добрался до небольшого городка в пустыне, стоявшего вдоль железной дороги, ведущей в Санта-Фе, и устроился работать мойщиком посуды. Этой работой он часто занимался в перерывах между мелкими ограблениями и более грубой работенкой, пока колесил по стране в поисках того единственного шанса, с помощью которого он выберется на самый верх, и тогда не надо будет ни о чем больше беспокоиться до конца жизни. Сначала ничто не говорило о том, что он найдет свой единственный шанс именно здесь, в тот день, когда он ступил на порог маленького ресторана и попросил работу у мистера Ньюмена.
Мьюл поставил чемодан на пол и огляделся. Это был совсем небольшой ресторанчик. Работала в зале всего одна официантка, которая сейчас обслуживала нескольких туристов, пару фермеров и компанию индейцев. Владельца заведения было легко определить. Он сидел в дальнем конце у стойки около кассового аппарата. Мьюл залез на стул рядом с ним.
— Кофе, — бросил он официантке.
Неторопливо попивая кофе, он осматривался и прикидывал, принимая решение. Сделал вывод, что хотя бизнес в ресторане идет неплохо, но и не слишком хорошо. Около кофеварки стояли горкой пустые блюдца и чашки, а в приоткрытую дверь на кухню можно было видеть стопку чистых тарелок около подогревательного шкафа. Работа обещала быть не слишком утомительной. Во всяком случае, не придется сбиваться с ног. Он взглянул на мистера Ньюмена, который читал местную газету.
— Я только что снял здесь комнату и ищу работу посудомойщика.
Мистер Ньюмен изучал Мьюла, хотя могло показаться, что его глаза прикованы только к газете. Он видел перед собой крепкого молодого мужчину среднего роста, с пробором в волосах, голливудскими усиками и невинной улыбкой. Мистер Ньюмен не любил бродяг, но иногда все же брал некоторых из них на работу.
— Где ты остановился? — спросил он.
Мьюл еще раньше заметил напротив через улицу вывеску на втором этаже здания, по виду служившего приютом для тараканов: «Буэна Виста Отелы».
— «Буэна Виста», — ответил он.
— А почему ты таскаешь с собой чемодан в таком случае? — поинтересовался мистер Ньюмен.
— Сошел сегодня в Санта-Фе, — соврал Мьюл, — и оставил чемодан на станции, в камере хранения, а сейчас вот забрал.
Со вчерашнего дня поезда в Санта-Фе не останавливались. Мистер Ньюмен продолжал изучать газету. Это был аккуратный, маленький человечек лет шестидесяти, который всю жизнь посвятил тому, чтобы делать деньги. И для такого паршивого городишки, прямо сказать, преуспел. Ему принадлежал не только ресторан, но и большинство торговых точек в городе. Кроме того, он купил целую вершину горы, заросшей соснами, склон которой поднимался прямо от городской окраины. Там, на вершине, он поселил свою жену в пятидесятитысячном доме. Сам он проводил в доме мало времени. Приезжал туда уже в полночь, а каждое утро с рассветом спешил вниз, проверять свои заведения и подсчитывать деньги. Потом покупал газету и ехал в ресторан, где садился на свой стул в конце стойки. У него были проблемы с гландами, а шея, хотя и не была деформирована, выглядела слишком толстой, как будто принадлежала человеку, весившему фунтов двести. Шея доставляла немало хлопот мистеру Ньюмену при покупке новых рубашек. Иногда ему казалось, что воротничок его задушит.
— Мне нужен посудомойщик на сменную работу, — произнес наконец мистер Ньюмен.
— Согласен, — отозвался Мьюл.
Он положил на стойку монету за кофе.
— Вы уверены, что работа будет меня ждать, когда я приду снова?
— Работа никуда не сбежит. Она будет ждать. Но вопрос в том, вернешься ли ты? — сказал мистер Ньюмен.
— Я приду, — пообещал Мьюл.
Он поднял чемодан и отправился в «Буэна Виста», чтобы снять комнату.
Тем же вечером он встретил потрясающую блондинку по имени Димпл, у которой была загорелая кожа медового оттенка. Он как раз заступил на смену и стоял около раковины, подвязывая фартук, когда она вошла на кухню танцующей походкой. Ей было лет тридцать восемь, но выглядела она гораздо моложе.
— Привет, Джек! Жареный картофель фри, без лука! — весело обратилась она к повару.
— Будешь нам помогать, пока болеет Мейбл? — спросил тот.
— Держитесь, я теперь вас загоняю! — расхохоталась она.
Она вышла, и с ней как будто скрылось солнце. Мьюл подошел к двери, глядя, как она идет через зал.
— Вот это да! — прошептал он. — И где? В этом забытом Богом месте!
Она не заговаривала с ним, но он знал, что она его заметила. Наглый вызов в глазах Мьюла не оставлял равнодушной ни одну женщину. И прошло совсем немного времени, как она приняла вызов.