Могилы из розовых лепестков
Шрифт:
— Когда они поняли, что убивая нас, они освобождали магию из наших тел и заключали её в своих, они убили нас. Великий Дух пришёл к моему отцу во сне и сказал ему, что мы должны спать в гробах из рябинового дерева под заколдованными лепестками роз. Мы не знали, выживем ли мы, но сегодня я стою здесь. Мой отец, Негонгва, был прав. Великий Дух защитил нас.
Гвенельда звучала так искренне, что моя поза ослабла от удивления и восхищения. Но потом я подумала о маме и снова крепко обняла себя руками.
— Он не защитил мою мать.
— Она
— С ней?
— Для народа Готтва Великим Духом была гве. Женщина.
— Я знаю, что означает гве. Это было в заклинании. В том, которое вернуло тебя, но забрало мою мать.
Гвенельда прищурила глаза.
— Я не отнимала жизнь у твоей матери, Катори.
— Тогда кто это сделал?
— Когда я проснулась, она лежала на полу рядом с моим гробом. Я полагаю, что фейри узнал, что она подняла гроб из земли, и убил её, чтобы убедиться, что она не сможет сделать это снова.
— Тогда почему они не убили тебя в то же время?
— Потому что я всё ещё была окружена рябиной. Их магия не проникает сквозь неё.
— Я знаю это.
— Или…
— Или что?
— Или заклинание забрало её, — сказала она тихим голосом. — Но я не знаю этого наверняка.
Внезапно она нахмурилась и повернулась к одному из пыльных оконных стекол.
— Ты что-нибудь слышала?
— Нет.
Она осторожно приблизилась к разбитому окну. Большинство людей хотели восстановить хижину, но не мэр. Он хотел построить ландшафтный парк с детской площадкой и общественным центром, который обошёлся бы налогоплательщикам в кучу денег и повредил бы природной красоте леса Манисти.
— Вудсы быстро пришли к Роуэну, — сказала она, переводя взгляд на меня. — Я слышала, что они даже убили человека по дороге.
— На что ты намекаешь?
— Ты не носишь своё ожерелье.
Моё пальто было застегнуто до самой шеи.
— Как ты можешь судить?
— Я чувствую присутствие опала. Он напевает мне.
Конечно, это так… потому что ты сумасшедшая.
— Хотя я не могу заставить тебя носить его, он защитит тебя от них.
— Может быть, два столетия назад так бы и было. Но теперь я могу поспорить с тобой, что каждый фейри знает, как я выгляжу. Разве ты не слышала об Интернете?
— Я узнаю об этом. Но существует так много кланов фейри. Сотни. Они распространились, как оспа, когда нас не стало, на все континенты. И они не ладят, Катори. Вудс мог бы всё знать о тебе, но они не предупредили бы Фиори или Риос. Фейри эгоистичны и заботятся только о себе.
Я провела пальцами по шее.
— Если они по всему миру, должны быть и другие охотники.
— Я не видела никаких признаков присутствия других. На данный момент, есть только ты и я.
— Я не охотник.
— Нет, ты охотник, дитя. Великий Дух даровал тебе взор, который делает тебя одной из нас. Это великолепный дар.
— Ты должна перестать называть меня ребёнком. Это странно, Гвен. Ты выглядишь на тридцать.
— Двадцать девять. Мне было двадцать девять, когда меня закопали в землю.
— Я об этом и говорю.
Её взгляд снова метнулся к разбитому окну.
— Ты сказала, что убить тебя невозможно. Ты не бессмертна, так почему же это так?
— Только фейри могут убить меня. Они душат нас, охотников, своей пылью. Это худшая форма смерти. Которую, я надеюсь, ты никогда не почувствуешь, — внезапно она зашипела. — Они пришли.
На фоне черноты ярко-белым сияли две фигуры — Круз и Эйс. Я не была уверена, чувствовать ли облегчение или тревогу от их присутствия.
— Отпусти её, Гвенельда, и никто не пострадает, — голос Эйса просачивался сквозь трещины в стекле и дыры в прогнившем дереве.
Гвенельда зарычала.
— Я не доверяю Вудсу.
— И я не доверяю Готве, — продолжил Эйс, — но эта девушка не имеет никакого отношения к нашей вражде. Если ты покинешь Роуэн сегодня вечером, мы не будем предупреждать остальных о твоём возвращении. Если ты не…
— Ты убьёшь меня? Как ты убил того бедного медэксперта и обвинил в этом меня.
Эйс фыркнул.
— Эти лепестки роз поджарили тебе мозг? — он покачал головой. — Ваш народ всегда во всём винил фейри. Я не говорю, что мы идеальны, но, Гвенельда, ты только что восстала из мёртвых. Ты понятия не имеешь, как устроен современный мир.
Эйс и Круз, казалось, придвинулись ближе к хижине, но их ноги не сдвинулись с места. Я уставилась на их ноги. Они не касались земли.
— Повсюду царит ненависть, — сказала Гвенельда. — Возможно, это было делом рук не только твоего народа, Эйс, но я уверена, что фейри не пытались улучшить мир.
Круз и Эйс стояли прямо перед разбитым стеклом. Я дёрнулась назад, в то время как Гвенельда стояла на своём.
— Не угрожай нам, — сказала она.
— Ох, — Эйс улыбнулся злой улыбкой. — Мы не угрожаем Катори. Только тебе.
— Прекратите это! — мой голос раздался в маленькой хижине, удивив всех, включая меня саму. — К твоему сведению, Эйс, Гвенельда не держит меня в заложниках. Я пришла сюда по своей воле, точно так же, как я уйду… по своей воле. И, Гвен, не утруждай себя просьбой разбудить остальных, потому что я этого не сделаю. Я не хочу распространять… это, — я указала между фейри и охотником. — Я ухожу, сейчас.
Я медленно попятилась, мой пристальный взгляд был прикован к Гвенельде. В ней не было враждебности, но на её лице промелькнула какая-то другая эмоция. Отчаяние? Разочарование? Я почти извинилась. За что именно я должна извиняться? Отказываясь раскапывать старые могилы и будить мстительных родственников? Мои каблуки врезались в стену. Я развернулась и открыла дверь. Она заскрипела, открываясь. А потом я выбежала. Я была на полпути домой, когда Круз пролетел прямо передо мной. Я едва успела остановиться, прежде чем врезаться в него. Я потеряла равновесие и рухнула в снег.