Могол
Шрифт:
Гонец поклонился и вышел.
— Ты собираешься выдержать осаду, отец? — нахмурился Махмуд.
— У меня нет выбора, мальчик. Недостаточно людей. И я не уверен в надежности тех, с которыми можно выйти в поле.
Он собрал двадцать тысяч человек. Из них около четырех тысяч оказались ветеранами его старой дивизии копьеносцев. Им-то, чувствовал Ричард, можно доверять. Имелось у него около трех тысяч всадников мусульманской кавалерии. К ним он обратился с речью, обещая скорый приход Акбара, затем велел спешиться и послал на стены.
Остальные были новобранцами, которых собрал еще Хумаюн, желая обучить военному делу. Они рвались в бой, но им не хватало хладнокровия. Большинство к тому же их были индусы, и Блант не знал наверняка, поддержат ли они четырнадцатилетнего султана против раджи, который был с ними одной крови и религии.
— Я хочу, чтобы ты отправилась к Питеру, — признался он Гиле. — Еще не поздно уехать.
— Разве я не могу остаться со своим мужем до конца? Если такова наша судьба, то примем смерть вместе.
Как давно он унес ее в маленькую спальню в Агре!
— Может ли Хему победить нас, отец? — спросила Исканда.
— К сожалению, может. Но мы затрудним ему это дело.
— Если он победит нас, я убью себя, — сказала она.
Его дочь была уже взрослой, двадцативосьмилетней женщиной. Красоту она унаследовала от матери, а телосложение — от отца и была несколько рослой для женщины.
— А как же твой мальчик?
Маленькому Искандеру исполнилось восемь лет.
— И его я убью тоже.
— Он сын Хему, а ты его мать. В случае чего он сохранит тебе жизнь, Исканда. Глупо так бесцельно умирать.
— Есть кое-что похуже смерти, отец, — ответила она.
Через неделю доложили о появлении раджпутского дозора к югу от города. Ричард успел сделать все возможное, чтобы выдержать осаду. Все запасы продовольствия и фуража из окрестностей свезли в город. Была весна. Поля остались незасеянными. Каждого мужчину вооружили и определили ему задачу, учитывая его умение.
Но Ричард намеревался по возможности вести агрессивную защиту. Против дозора он сразу вывел полк кавалерии за ворота. Раджпуты были удивлены и отошли, потеряв несколько человек.
Моральный настрой защитников города за стенами поднялся.
Ричард спешно послал еще одного гонца в Лахор, сообщая султану, что осада начинается со дня на день, и заклиная того поторопиться.
Но в следующие две недели ни одного раджпута не было видно у стен Дели. Тогда Ричард сам разослал дозоры, которые возвратились с сообщением, что Хему осадил Агру.
— Отлично, это хорошая новость, — сказал Ричард. — Каждый день, который продержится Прабханкар, это день, сохраненный для Акбара. Если бы Прабханкар смог выстоять до муссонов, мы бы наверняка победили.
Но уже через три дня его разведчики сообщили, что Агра сдалась.
— Всего через две недели? — поразился Ричард. — Город был взят приступом?
— Нет, Блант-бахадур. Раджа Бикрамджит потребовал сдачи, и после непродолжительных переговоров Прабханкар-эмир уступил.
— Он предал нас, — сказал Махмуд.
Казалось, не было другого объяснения. И если Прабханкар оставил их...
Невозможно было сохранить эту новость в тайне от горожан. По базарной площади поползли слухи.
— Еще есть время тебе уйти, — вновь сказал Ричард Гиле.
— Мне некуда идти, — напомнила она ему.
Тогда он посмотрел на Исканду, но та решила остаться с матерью.
Неделю спустя раджпутские войска стали собираться под стенами Дели. Были посланы отряды перекрыть доступ к городу и с севера. Поэтому теперь нечего было и думать о бегстве. Не стало и возможности послать гонцов в Лахор.
«А может быть, и Питер покинул меня», — горько подумал Ричард.
Он стоял на стене над главными воротами, когда трубы возвестили о прибытии Хему.
Индус ехал на слоне, в одиночестве восседая в хаудахе. За ним следовали другие слоны. Животное раджи окружала конная свита в блистающих одеждах.
Впереди него шел мул, верхом на котором был задом наперед посажен совершенно голый Прабханкар. Его ноги были связаны под животом животного, так что он не мог двигаться, а руки — за спиной. Голова его свесилась в изнеможении на грудь, а на плечах краснели кровавые рубцы от кнута.
Если, как сначала казалось несомненным, он предал Агру, то теперь сам был предан Хему.
«Ему следовало бы получше знать коварство Хему», — подумал Ричард жестко.
Процессия остановилась. Впереди выступил глашатай, привлекая к себе внимание ударами в барабан.
— Слушайте меня! — закричал он защитникам города. — Это слова его величества раджи Бикрамджита, правителя Делийского королевства. Откройте ворота и примите своего хозяина!
Ричард сверху посмотрел на него.
— Передай своему хозяину, пусть откроет сам. Если сможет.
Вокруг него захохотали в знак одобрения, и эти слова быстро распространились по всему городу. А глашатай между тем продолжал:
— Мой хозяин хочет предостеречь вас от судьбы, которая ждет тех, кто посмеет противостоять ему.
— Разве Прабханкар не сдал Агру? — спросил Ричард. — И все же я вижу его здесь связанным, похоже, в наказание.
— Он наказан, потому что был врагом его величества раджи Бикрамджита всю жизнь, — заявил глашатай.
— Скажи своему хозяину, что я его враг еще дольше, чем Прабханкар-хаким, — заявил Ричард. — Чтобы наказать меня, ему придется взять приступом эти стены.
Глашатай развернулся и ускакал назад к раджпутским шеренгам.