Мои дневники: моя жизнь, моя борьба (1990-2020 годы)

Корнилова Галина Петровна

26 февраля. Отработала с детьми день, они развлекались у меня в приемной, я им распечатываю обычно раскраски на черновиках, и они сидят, раскрашивают. Или лепят из пластилина, или играют в игрушки на компе в детские, еще чем-нибудь я их занимаю, пока работаю. Им нравится у меня в офисе. Тетки все с ними сюсю, а им приятно. Опять же, у меня печенье разное тут вкусное, покупаю для директора и его гостей, но едят, конечно, все офисные сотрудники. И мои дети в том числе едят. На улице солнце, хорошо! Ручейки! Красота! Маша завтра идет в школу, Мила будет со мной до 6 марта.

Ужас!!! Сегодня, точнее, вчера или позавчера, умерла Вера Павловна, сестра свекра. Нашли ее

сегодня в ее квартире, она одинокая, жила одна, и не отвечала на звонки, свекр к ней поехал, дверь вскрыли, а она там лежит в коридоре. Ужас вообще. Ей стало плохо, видимо, и никого рядом! Это самое ужасное. Она с молоду не была замужем, у нее жених уехал на БАМ, а ее мать не отпустила, и она так и не вышла замуж. Тетка добрая, огромная, толстая была, на банкира Гусинского похожа, просто копия. Но с характером очень неуживчивым, как и все одинокие тетки. Ей и 60 не было, ну, у нее диабет был возрастной второго типа, у них там у Лапшиных у всех диабет, все толстые потому что. Она всегда в банке работала бухгалтером или аудитором, крутая была, много получала, потом после пенсии стала на работу с шофером ездить, потому что самой тяжело было уже. Давление скакало у нее. Никого не заводила из животных, они никто не любят животных. Да уж, страшная смерть…

Все, у меня опять трясучки на этой почве!!! 130\90, руки-ноги дервенеют, грудину сжимает. То вроде себя успокою, то снова плохо….да, мы все умрем, но ведь и мне бывает плохо постоянно, до обморока, а вдруг вот так же – бац, и все! А я буду думать – ничего, это просто нервы и все такое! Нет, все, хватит, нужно: 1. Физкультура, 2. Прогулки, 3. Валерианка, 4. Заботы обо всех и обо всем! Хлопоты, хорошая суета позитивная и созидательная.

27 февраля. Не спала всю ночь, не могла расслабиться. Снова все внутри было в тонусе, солнечное сплетение, желудок.

Утром заболела Милена. В половине шестого встала – ей дурно, 37,8 температура. Вроде прыщики какие-то есть, но не как у Маши были, меньше, и не так много. Может, не ветрянка? И насморк у Милы еще…Я опять дома, короче говоря. Блин. С одной стороны, хорошо, с другой стороны – лучше на работе, там я в бодром тонусе и занята всегда, мысли никакие не лезут.

Опять сидеть дома! А мне нужно забрать два заказных письма на почте по работе!

***Люблю февраль, ручьи и лужи,

И грязный талый снег люблю.

Мне бы землю приласкать руками,

И улыбнуться первому шмелю***Я

***Посадим наш маленький садик,

И будем его поливать.

Его мы согреем душою,

А он нам не даст горевать***Я

Звонил злой Тютягин, директор, он – баран – оставил заполнение своей анкеты на визу на самый последний день, как всегда, теперь орет, что я не сделала ее, ну, у меня больничный с ребенком, и сам виноват. Дотянул. Теперь Наташка будет ее заполнять, хотя анкета у меня уже готова, только переписать надо, и все. Я уже знаю, что с этим директором надо все заранее делать, а потом ждать команды, иначе в последний момент ничего не сделаешь, просто не успеешь. А он вечно все откладывает на потом, и в самый последний момент начинает бегать, топать ногами и орать, что мы его подводим. Баран.

Любые беды и невзгоды можно перетерпеть, преодолеть, пережить. Но не смерть – самое непоправимое на Земле.

У Милены прыщики от ветрянки такие же худосочные, как и она сама.

Я много вчера думала про Веру Павловну. Ее смерть – подготовка для моих нервов, ведь и мои родители умрут тоже. Это –тренировка. Я так себя настраиваю. Но грудину все равно теснит жутко спазмом…

***Сама себе придумываю боль, смеюсь и плачу над самой собой***Я

28 февраля. Сережа уехал закупать продукты на поминки, помочь. Я уже начала психовать потихоньку, не хочу дома быть! Знаю, что сама себе порчу жизнь этими психами, но я не виновата, что у меня такая нервная система, наследственность, и эта дрянь вылезает постоянно! И не всегда есть силы с этим бороться, увы. То вдруг слабость, то голова кружится, то еще что….

***Объявили карантин у моей сестренки,

Дома вместе мы сидим, кушаем сгущенку***Маша

***Карантин идет неделю, две и три-четыре-пять,

Надоело мне считать***Мила

Написали сами, своими руками, на листочках, пусть лежит в дневниках для истории. Так прикольно!

На улице +6, дождь, ветер, но все равно хочу туда из дома! Я решила вести здоровый образ жизни. Утром- зарядка небольшая, чтобы проснуться (папа мой всегда делает такую по утрам, с молоду, тоже ведь паники у него и никуда вообще из городка не вылезает), потом обтирание прохладной водой и полотенцем, днем – гимнастика, вечером- прогулки и душ контрастный или ванночки. Как раньше я жила и делала, до Сережи и детей.

Это просто невыносимая мука – сидеть дома, у меня руки-ноги сводит от нервного напряжения, голова кружится постоянно, шумит, раздражение, 130\90. Это невозможно!

Легла поспать – сердце провалилось, аритмия! Страшно! Сразу голова закружилась, тахикардия пошла резкая. Так у меня бывает, когда начинаю дремать, и вдруг проваливаюсь куда-то в страх, глубоко как будто под землю. Это так напрягает!

29 февраля. Шесть утра. Сережа уехал на похороны. Я не поехала, благо, Мила болеет, есть причина уважительная не ехать, а маму звать сидеть с Милой тоже нельзя – она принесет ветрянку Мишкиному ребенку.. Да я и рада, не буду там психовать на похоронах, у меня ведь сразу же начнется паника. Сдерживать тоже себя ехать, пыжиться, давить это в себе – сил нет просто на эту борьбу. Хорошо, что Мила дома. Дыхалку заложило снова, как астма, чай пью горячий сижу, от горячего немного расслабляются сосуды бронхов и горла, и мокрота начинает отходить. Мила вся в зеленке, еще чище, чем Маша, я их фотографировала, так, для истории. Плачет сидит, самой на себя смотреть страшно. Маше было по приколу, она только смеялась. А Мила плачет…

Тает последний снег. Я раньше любила искать весной то, что люди теряли зимой в сугробах, пуговички, ключи, монетки, и все такое. Камушки всегда любила собирать, просто обожала. Девочки мои нашли две шайбы около стадиона, еще до болезни. Так здорово! Домой притащили – добыча! Мне приснилось, что стиральная машина наша сломалась, и вода везде – в туалете, в ванной, на кухне, во всех раковинах! Голубая, но в мыльной пене. Кто-то меня обсуждает, директор, наверное, или бабки на похоронах, что я не приехала.

Когда устаешь психовать и волноваться и просто смиряешься с неизбежностью, ну, как будет, так и будет, то сразу же становится легче, как будто второе дыхание открывается, и легче жить.

Сережа приехал, температура 38. Я себя тоже довела, сидя дома одна, пришлось Скорую вызывать, так грудь сковало – дышать вообще не могла, думала, сейчас вот умру, задохнусь! 150\90. ЭКГ нормальная, к счастью, никаких ишемий, инфарктов и стенокардии. Нервы просто.

1 марта. Закончился февраль. Зима. А у нас лазарет. У Сережи 38,6, вирус, Милена ноет без конца, я никак свои психозы не упихаю, не вылечу. Гуляли с Машей – все прекрасно было. Дома снова грудина в тонусе, заложена, как будто плиту каменную положили на грудь, и подбородок тоже весь как в заморозке, и желудок – как кол там стоит, спазмы жуткие. Блин.