Мои королевские дела
Шрифт:
– Арчибальд! – в отчаянии просипел ему в ухо Ля Гуш.
А в зале зашептались в недоумении. Герцог ухмыльнулся кривой ухмылкой.
– Я, – вымученно, в третий раз повторил Сеня, – Арчибальд…
– Первый! – подсказал теперь голос Мерлина.
– … Первый! – повторил Сеня. И продолжил по тексту: – Обещаю. Ничего тут не менять… Уважать обычаи и традиции страны…
Сеня уже хотел было развернуться, но в бок его больно толкнул острым локтем Мерлин и сказал сердито:
– И еще внизу строчка!
Сеня поискал глазами.
– Впереди трона! – сказал Мерлин.
Сеня посмотрел на переднее ребро камня. И правда, по узкой этой стороне шли буквы, не выдолбленные, а написанные золотистой краской. Сеня их послушно прочел:
– И слушать советов Мерлина.
Зал, будто ждал этой фразы, зааплодировал снова. Ля Гуш вернул седушку трона на место. Сеня развернулся к публике и едва сдержался, чтобы не раскланяться.
Мерлин прислонил посох к трону, взял с подушки корону двумя руками и поднял ее над головой Сени:
– Объявляю тебя королем Гольштании, Арчибальдом Первым!
Корона оказалась тяжелой, но по голове впору и проскальзывать до шеи не собиралась. Внутри, по самому нижнему краю ее шла мягкая лента. И голове было почти что комфортно. Видимо, Мерлин и правда был хороший шляпник.
Потом подошли два пажа и накинули ему на плечи длинную бордовую мантию, подбитую горностаем.
Придворные закричали:
– Да здравствует король!
За спиной десяток голосов тоже прокричал: «Да здравствует король!» Но Сеня и не понял, откуда там могло оказаться столько людей. Он обернулся, чтобы посмотреть, но снова ничего не успел разглядеть толком, кроме движущегося тумана, потому что Ля Гуш скомандовал ему коротко:
– На трон! На трон садитесь!
Грянула веселая музыка – на балконе в дальнем углу расположились скрипачи и трубачи.
Сеня плюхнулся на трон. Спина его, несмотря на подбитую мехом мантию, вдруг ощутила холод. Будто он сел спиной к открытой дверце холодильника. Так как он начал озираться по сторонам, пытаясь понять, откуда так дует, Ля Гуш склонился к нему:
– Что-то не так, Ваше Величество?
– Что за троном? – спросил Сеня.
– За троном? – переспросил Ля Гуш.
– Да. Так дует.
– Это не дует, Ваше Величество. Это пэрвидения.
– Что? – ужаснулся Сеня и чуть не вывернул шею, оглядываясь.
Он и правда, увидел, что туман – это вовсе не туман. А неясные полупрозрачные фигуры. Просто яркий свет зальных люстр в сотни свечей делал их почти невидимыми.
– Привидения… – в ужасе повторил Сеня.
– Пэр-видения, – с почтением поправил его церемонимейстер. – Потому что дворцовые привидения.
– Да? – переспросил Сеня. Но ему, честно говоря, было все равно, как они называются. Главное – они стояли, то есть – колыхались – за его спиной!
Поэтому он даже не заметил, что музыка закончилась. Ля Гуш развернул длиннющий, метра в два, свиток и стал зачитывать имена всяких маркизов, графов и баронов. Эти самые называемые Ля Гушем подходили, останавливались на момент у нижней ступеньки, прямо перед Сеней, и делали реверансы – кланялись, изящно взмахивая руками и шаркая ногами. Их было так много и они были так похожи друг на друга, что Сеня никого и не запомнил.
Та баронесса, которой Сеня сдуру пожал руку, подошла к трону и бросала на новоиспеченного короля такие страстные взгляды и так красноречиво обмахивала пышную грудь веером, что Сеня почувствовал, что краснеет, и перевел взгляд на пряжки своих замечательных туфель.
Наконец, когда были представлены младшие сыновья и дочери баронетов, и прошло никак не менее двух часов с начала церемонии коронации, очередь к трону иссякла.
Ля Гуш вышел вперед и объявил:
– Его Величество приглашает дорогих гостей на пир в честь коронации. К шести часам. А пока Его Величество предлагает совершить прогулку по парку и насладиться свежим воздухом.
Как много Сеня предложил, мало что даже на открыв рта, но даже ни о чем и не подумав!
Слуги распахнули стеклянные двери, ведущие в парк. Придворные стали выходить. Герцог, гордо задрав острый подбородок, спустился с подиума и тоже направился в парк.
В зале от свечей и от присутствия большого количества людей стало душно и тепло. Пахло пудрой и духами. А в спину, только сейчас понял Сеня, уже давно никаким холодом не веяло.
Сеня обернулся. Туман исчез.
– Они давно ушли, – сказал Мерлин с улыбкой, взял свой посох и тоже пошел к стеклянной двери.
А Ля Гуш проговорил совсем тихо Сене на ухо:
– Они никогда не остаются на скучные мероприятия.
– Отлично, – пробормотал Сеня и спросил у Ля Гуша неуверенно: – Значит, и я пойду прогуляюсь?
– Как желаете, Ваше Величество, – склонил голову Ля Гуш.
Сеня желал. Он встал с трона. Мантия была тяжелой и тянула плечи вниз. Корона тоже как будто бы потяжелела за эти два часа.
– Могу я… – спросил Сеня у зеленого церемонимейстера, – снять мантию и корону? Или мне в них остаться?
– Как желаете, Ваше Величество, – повторил Ля Гуш с почтением. Вроде бы с почтением.
Сеня снял мантию и положил ее аккуратно на трон. Снял корону, к нему тут же шагнул паж с подушкой, и Сеня положил корону на подушку. Потом посмотрел на нее с сожалением, подумал. Нет, голова все же устала.
И, освобожденный от тяжестей, легким шагом направился к распахнутым стеклянным дверям. И услышал, что кто-то следует за ним. Он обернулся: это были пажи, с мантией и с короной, и Ля Гуш.
– Зачем это? – спросил Сеня пажа, кивком указывая на мантию.
– Вдруг вы замерзнете, – сказал мальчик-паж.
– Лето же, – сказал Сеня. – Иди отдыхай.
– Так положено, – робко сказал паж.
– А корона? – спросил Сеня у Ля Гуша.
– Тоже, – коротко сказал Ля Гуш.
Сеня подумал, что же теперь – он будет гулять как под конвоем?