Мои (не) роботы

Рейн Алина

Вот как. Сэт реальный и живой мужчина, а я… Даже думать об этом не хочется.

– Откуда ты знаешь? – спросила, с трудом усмирив разбушевавшихся внутренних демонов.

Дариан сел удобнее на моем ложе и прислонился спиной к иллюминатору, снаружи которого последнее земное поселение постепенно от нас отдалялось.

– Я налаживал связи, пока был в сладком плену у блондиночки, – ответил он. Гибкий хвост мужчины теперь покоился на белом мягком покрывале. – Сорванные синты с удовольствием готовы говорить, если видят в этом выгоду для себя. А их немало, поверь мне.

– Выгоду?

– Свободу для всех синтов,

плюс попутный срыв всех, кто все еще безмолвно выполняет приказы таких, как королева Ариньона. Разве это не благая цель, Джули? – он многозначительно на меня взглянул. – И это же даст возможность последней земной колонии обрести дом. Никто больше не будет на них охотится и отлавливать, как скот. Никто не будет против воли вживлять им чип подчинения и отнимать свободу выбора. А именно так они и действуют, чтобы обезопасить себя. Мне перед «продажей» тоже пытались, но я незаметно подменил чипы и был волен сам принимать решения. Не зря Августина так боится сорванных, что самолично отдавала приказы на их устранение. Они угроза ее власти, но волна уже поднимается.

Волна уже поднимается. Я вспомнила тех мужчин, которые обитали в трущобах Черного Рынка. И правда, кто знает, сколько их на самом деле. И что они сделают, если вдруг объединяться.

– А тебе это зачем? Тоже хочешь сменить место жительства?

– Нет, что ты, – горько усмехнувшись, он лег на матрас и подпер подбородок ладонью. – Тут все просто. Последние два года на таких, как я тоже начали поступать заказы. Мы совместимы с тери, от нас вполне может родиться потомство, и сейчас, как выяснил мой предшественник, прошедший тем же путем, что и я, в генных лабораториях Ариньона идут разработки препарата, который сможет, скажем так, подавить наследуемые от отцов гены, чтобы дети больше походили на тери. Пока такие, как Августина, готовы платить, будут и те, кто готов выполнять ее желания. Красный жемчуг, которого на вашей планете полно, всегда в цене.

– Ты знал, кто я такая?

– Нет, – тут же ответил он. – Даже не догадался.

Вот и Сэт не догадывается. Наша история началась как любовь тери к ее синтам, а в итоге… В итоге все перевернулось с ног на голову. Что он скажет, когда узнает обо мне правду?

– Джули, знаешь, гениальные люди все отчасти сумасшедшие, – неожиданно выдал Дар. – То, что Руан сделал, и как врал тебе всю жизнь, это чудовищно. Но он верил, что все это ради высшей цели и блага многих.

Да уж. Я усмехнулась. Мерзкие поступки ради высшей цели. Это, вроде как, можно принять, но только если ты не оказываешься в самом центре этих поступков, испытывая всё на себе.

– А этот чип, который он поместил в меня, – руки сами собой сжались в кулаки. – Зачем? И что он дает? Ты знаешь?

– Лишь в общих чертах, но если тебе нужны технические подробности, то можно позвать твоего деда с его ножными перстами.

– Не нужно, – поспешно отозвалась я. – В общих вполне подойдёт.

Удивленно вздернув бровь, мужчина спросил:

– Настолько мне доверяешь?

– Как ни странно, доверяю.

– Срывы у синтов и тех, кого за них выдают, носят частный характер, – начал объяснять Дар. – И не понятно, что их вызывает. Может сильные и яркие эмоции, может впечатления, которые разняться с пониманием нормы, въевшейся в подкорки. Хотя мне кажется, что у всех по-разному. То, что было в тебе, годами работало

как накопитель данных. Эмоций, переживаний, терзаний. Ты сама активно пополняла эту базу, когда просто жила, ну а с появлением Каса она стала совершенной.

– Почему?

– Любовь, – просто ответил он. – Вот почему. Такая, которую не создать искусственно. И теперь с помощью этого чипа твой дед каким-то образом собирается инициировать «срыв» всех синтов на Ариньоне удаленно. Не спрашивай как, я далеко не ученый. Это если в общих чертах, – мы ненадолго замолчали, думая каждый о своем. Но первым заговорил Дариан. – Джули, послушай, что я тебе скажу, – он коснулся моей ладони. – Ты самая живая, искренняя и любящая девушка из всех, с кем я знаком. Пусть твой дед говорит, что хочет, но не позволяй ему отнять это у тебя. Ты уникальная, да, но не потому что синт, а потому что уникальна твоя душа.

От его слов я на пару мгновений перестала дышать.

– Сладко поешь, Дариан.

– Потому что это правда, – прошептал он.

Атмосфера между нами заметно сгустилась.

– Или потому, что ты все еще пытаешься затащить меня в постель. Признайся, ты ведь не разу не занимался сексом с...

– Глупая ты... – меня грубо перебили, и молниеносно заткнули поцелуем.

Отказывать не хотелось. Честно, ничего не хотелось, поэтому я позволила наемнику углубить поцелуй, полностью выпадая из реальности. Несколько секунд невесомости, когда не нужно думать или анализировать, бояться или злиться. Просто жить, слушать биение своего сердца, чувствовать дыхание мужчины, от которого пахло приятной смесью из ментола и черники.

По шее пробежали мурашки удовольствия. Неожиданно мягкие губы того, кого я раньше называла Найтом, вновь усилили напор, а одна из ладоней зарылась в мои волосы, притягивая еще ближе. Приятно. И тепло, потому что тело мужчины буквально источало жар, согревая даже на расстоянии.

Но когда я поняла, что расстояние неумолимо сокращается, мягко отстранилась, перевела дыхание и взглянула прямо в сверкающие черные глаза.

– Ты можешь вернуть меня на Ариньон?

Дар удрученно покачал головой.

– Руан заблокировал обратную телепортацию.

Вот как? Использовал меня в своих целях, а теперь еще и пленницей сделать собрался!

– Ты куда?

– Требовать свое, – встав, я обернулась к мужчине, который все еще вольготно лежал на кушетке. – Я здесь не останусь. Покажи, куда идти.

Спустя несколько минут Дариан безошибочно привёл меня к все тому же полукруглому залу, минуя несколько узких светлых коридоров и десяток герметичных металлических дверей. Все, кто нам попадались на пути, стремились стать как можно менее заметными и скрыться с глаз, но по правде говоря, я ожидала, что таинственный космический корабль Кристиана Руана будет более многолюден.

Хотя, может это и вовсе не люди, зная пристрастия «мастера» к созданию новой синтетической жизни.

Самого мужчину я застала за какими-то непонятными расчётами, которые он проводил на огромном голографическом экране, растянувшемся во всю стену. Светящиеся графики, формулы, цифры. Будто совершенно другой язык, которого я не понимала. В зале он был один, что играло мне на руку.

– Джули, – дедушка улыбнулся, свернул жестом многоклеточную таблицу и повернулся ко мне всем корпусом. – Как ты себя чувствуешь?