Мои неотразимые гадюки. Книга 1
Шрифт:
Глава 3
Народная мудрость зазря ярлыки не клеит – что заслуженно, то заслуженно
– Лэйра, не будь мямлей, – ехидно посоветовала Паксая, покончив с пуговицами на короткой мужской жилетке. – Всё у нас получится. Хватит причитать.
– Мы вполне бы могли уйти вместе, – пробурчала та. – За ночь далеко бы ушли. А утром…
– Каким утром? – скептично скривила губки Паксая. – Не напомнишь, сколько раз вчерашним вечером к нам заглядывали служанки? За всякой дребеденью. А позавчера? А…
– Хватит нудить! – взбрыкнула Лэйра. – Не цепляйся к моей истерике.
– А ты не
– Зачем? – удивилась Лэти, подавая беглянке ту самую серую тряпку.
– Чтобы шпионки Нуобата подтвердили моё присутствие, – пояснила Паксая, набросив на голову тряпку. – Давай, мелочь пузатая, фиксируй.
Лэти забралась с ногами на тахту и взялась ей сооружать фиксирующий элемент арофатки. Затем помогла обмотать подруге голову и завязать концы. Из этого сооружения наружу торчали только большие насмешливые глаза Паксаи. Предосторожность на случай, если в ночном городе они наткнутся на какую-нибудь сволочь, страдающую бессонницей. Случись, манипулятор начнёт глушить каждого случайного свидетеля, по пути его следования останутся тела. Спрятать их все ночи не хватит. А так, по крайней мере, не каждый придурок полезет выяснять, что там, под арафаткой у двух подозрительных ночных гуляк. Особенно наряженных во всё тёмное – так скучно тут рядятся лишь персоны из криминального сообщества.
– Будь осторожен, – бухтела Лэйра, сооружая на голове своего стабилизатора арофатку. – Ты мастак создавать из людей кукол. И командовать ими тоже. Донатик, ты несравненно круче, когда крушишь чужие мозги. Но…
– Сегодня никого убивать не нужно, – добросовестно повторил он очевидные вещи. – Я постараюсь.
– Ты очень постарайся! – покончив с повязкой, тюкнула его кулачком в темечко Лэйра. – Будь с ними нежен. Чтобы аккуратно легли в обморок, полежали, а потом встали живые-здоровые. Ты ужасно грубый.
– С собаками же получалось, – проворчал Дон из-под тряпки. – И с козами.
– Ага! – иронично квакнула подруга. – А когда к тебе прицепились в городе ночью в последний раз, осталось два трупа. И свидетель, которого мы с Лэти едва успели обработать.
– Всё потому, что нечего шляться к городским шлюхам, – едко прокомментировала Паксая, проверяя свою котомку. – Мало ему шлюх в крепости.
– Всё потому, – возразила Лэйра, – что животных он не боится. А на тех, кто нападает, у него срабатывает нормальный испуг. Вот и реакция на него соответствующая. Донатик у нас гуманитарий, а не спецназовец.
– Пугливый кобель! – язвительно прошипела Паксая из-под арофатки. – Надеюсь, сегодня, братец, ты будешь готов к неожиданным встречам?
– Угу, – рассеянно прогудел в ответ Дон.
Он принимал отчёт блока слежения о состоянии окружающего пространства. В закрытых помещениях нюх «ищейки» заметно притуплялся – не то, что на открытом просторе. Но для того, чтобы подготовиться к любой незапланированной встрече, этого хватало с избытком.
За столько лет эксплуатации собственной башки Дон так и не разгадал: как у него выходит контролировать окружающее пространство? Ведь всякие орбитальные спутники планеты давным-давно попадали на землю – это несомненно. А у себя он обнаружил режим связи с ними – к сожалению, невостребованный. Тем не менее, он мог обнаружить приближающегося человека или зверя на расстоянии. Прямо так, без наводки какого-либо внешнего устройства. Правда, где-то в радиусе около пары километров – дальше не получалось. Да и на этой границе доступного ему сектора обзора на сильно пересечённой местности локатор косячил в трёх случаях из пяти.
Но вблизи Дон и за каменными постройками всегда точно идентифицировал знакомую личность приближающегося соглядатая. Потому и не спалился за восемь лет ни разу. А блок идентификации вообще универсальная штука. «Эрудит», в прямом смысле, распознавал всё, что поддавалось распознаванию: неживые объекты, живые, их чувства. Даже с определённой долей вероятностью просчитывал намерения. И это касалось не только людей – поведение животных он щёлкал, как орехи.
Такой же тайной за семью печатями оставался пресловутый боевой режим. «Эрудит» утверждал, будто кое в чём «отморозок» почти такой же, как у МБЕ – многофункциональных боевых единиц. Потомков бывшего подразделения БПБМ – боевого подразделения биомутантов. Тех самых армов. «Отморозок» включался сам собой, как только блок идентификации подтверждал, что явилась угроза. Точней, внешняя угроза. Тогда где-то в недрах башки Дона генерировалось… Он был склонен считать, что это электромагнитное излучение. Ну, не дружил бывший студент факультета менеджмента с физикой! Однако где-то когда-то вычитал, будто оно способно здорово навредить мозгам. А именно это «отморозок» и делал: начисто изничтожал жизнедеятельность вражьих мозгов.
Но, самой полезной примочкой манипулятора, несомненно, являлся блок внутренней защиты. «Барбос» виртуозно отражал атаки психованных щупов на своего замечательного стабилизатора: машинально, не задумываясь. Превращал в зомби любого, кто имел более-менее развитый мозг. Ещё мог сделать Дона невидимым, поработав с определёнными участками мозга того, от кого нужно спрятаться. Такая же бодяга со слухом и нюхом, если дело касалось животных. И ещё кое-что по мелочам: регулировал собственный слух, включал ночное зрение и прочее, прочее, прочее.
Самой же тёмной лошадкой оказался блок защиты системы. С этой дурью пришлось разбираться дольше всего. Никакой видимой пользы от «системника» не было. Нет, Дон примерно определился с его назначением: защищать тех, кого манипулятор считал как бы членами своей команды. Девчонок, к примеру. Однако пока что ничего приятного с полезным – кроме обременительной привязки и мерзких ощущений при разлуке – «системник» не гарантировал. Разбираться с этим и разбираться. Дон очень надеялся, что на старых военных базах они с девчонками найдут хотя бы часть ответов на животрепещущие вопросы…
– Дон, ты остаёшься? – ядовитенько уточнила Паксая. – Чего расселся с умным видом? Я уже готова. И он ещё гундел, будто бабы на пожар собираются, как в театр. Ты что-то задумал? У тебя какие-то новые гениальные идеи? – заподозрила она братца в скрытничестве.
– Новых нет, – отмахнулся Дон, поспешно влезая в куртку.
Не в обычную обывательскую запашную куртейку из плотной ткани. В настоящую воинскую кожаную с застёжкой из металлических блях. Несколько тяжеловато, но Дон содрал с этого монстра тонкие металлические пластины. А железные наручи заменил на лёгкие кожаные. Совсем бы отказался от этой грубоватой детали прикида, да зря, что ли учился метать торчащие в ней ножи? Столько времени угробил – теперь вот кажется глупым расставаться. Авось пригодится на случай перегрева таинственной мозголомной гаубицы «отморозка». Силы организма не беспредельны. Усталость после нескольких залпов накатывается нешуточная. И так приходится жрать за троих – будто не в себя. Весь этот встроенный комбайн потребляет слишком много энергии, чтобы не заподозрить: а вдруг он когда-нибудь потребит и самого Дона?
– Паксая, ты письмо для матери приготовила? – поинтересовался он, затягивая ремень.
И одновременно ловя доклад «ищейки» о внезапном визите кое-кого, кто совершенно некстати.
– Приготовила, – буркнула сестрица и отвернулась.
Прекрасные чёрные глаза Лэйры зло сощурились. Лэти тоже смотрела на своего системного стабилизатора волком. Из смотровой щели арофатки Дон послал обеим щупам самый ласковый взгляд, какой мог изобразить ради охмурения девиц. Пробубнил из-под платка: