Мои неотразимые гадюки. Книга 3
Шрифт:
Долина представляла собой почти ровное пространство с шикарным озером почти посередине. Почти на берегу озера стояла почти целая крепость нара, убиенного десять лет назад. С невысокого перевала – через который даже коровы переваливали почти без особых проблем – были видны почти узнаваемые руины деревушек и хуторов по берегу озера. Вся долина изнывала от засилия травы, которую давным-давно не косили и не жевали на корню.
– Как же красиво, – вздохнула Паксая, решив, как и брат, подняться на перевал пешком, облегчая ношу лошадям. – Вот бы где поселиться.
– Думаю, внутри горного комплекса
Он пытался разглядеть тот самый северный перевал, через который повадились таскаться граги. Жаль начало темнеть, а то ж нетерпелось ознакомиться с плацдармом дальнейших действий. Как-то уже определиться: стоит ли продолжать жить, или уже, наконец, сдохнуть без предварительных болезненных трепыханий. Вдруг завтра на северном перевале его пришибёт несбыточностью надежды на авось, так какого хрена трудиться? Пусть пришибёт в момент безделья – по крайней мере, не будет мучительно больно за бесцельно потраченные усилия.
А то эти усилия уже попахивают каким-то садизмом. Вот на кой хрен они тащили сюда говядину? Тащить нужно было строительные бригады и красный крест с его глобальной гуманитарной помощью.
– В крепости нас заметили, – указал Фуф на очевидный лишь для армов факт.
– И как нам это помешает? – флегматично отозвался Дон, честно следя за психологическим состоянием спускающихся вниз коров.
Дайна популярно разъяснила пустодырому колдуну, что коровы вполне себе нормальненько преодолевают такие некрутые склоны, как на этом перевале. Сползут вниз, как миленькие и рога не обломают. Главное, чтобы их не пугали всякие там разные. Кто они такие – всякие-разные – девица не уточнила, хотя и косилась на Дона многозначительно. Граничка пообещала отцу-командиру, что присмотрит за бурёнками. И, если что, как следует успокоит по мозгам. Но «системник» требовал подключиться к процессу, ибо девчушка не железная. А бессовестный стабилизатор вконец оборзел.
Стабилизатор вовсе не оборзел – обиженно бухтел про себя Дон, мониторя психологический фон стада. Стабилизатор вынужден заниматься чёрте чем, а он агрегат умственный. Нельзя запрячь в одну телегу коня и… так далее. Кажется, серну. Да нет: лань. Да ещё и трепетную, как манипулятор, нервы у которого, между прочим, тоже не железные. Это все прочие участники туристической эмиграции прилепились позже, а он нянчится с этой долбанной системой уже страшно сказать, сколько лет. Никакого детства, ни минуты покоя, ни единого шанса пожить для себя – эпизодический секс не в счёт.
А тут ещё коровы – просто кошмар какой-то. Да впереди по курсу вместо обещанных развалин торчит вполне себе нормальная крепость. Стены на месте и весьма высоки. А с виду и толсты, как подобает подобным сооружениям.
– Заметили со стен? – уточнил Дон.
– Угу, – подтвердил уже Гоб, ибо Фуф давным-давно миновал мечтателя-манипулятора.
А Грассин помогал першерону с возом аккуратно спускаться по устроенной на склоне ленточной дороге для транспорта. Транспорт тебе не коровы, которым дороги вообще по барабану: прут, куда глаза таращатся.
– А нам это не повредит? – слегка поплохело Дону при мысли о ядре катапульты, летящем поприветствовать гостей долины.
– Они уже никому повредить не смогут, – насмешливо прокомментировал Гнер, поравнявшись с ним. – Что-то ты какой-то дёрганный, – участливо заметил он и потащил дальше недовольного коня, за которым погромыхивал на камнях воз.
Дон согласился с другом, что его и вправду подёргивает сверх меры – куда только «барбос» смотрит? Он хлебнул манипуляторова бальзамчика. И продолжил спуск в рядах крупного рогатого скота, душа которого изо всех сил тянулась к зеленеющему внизу океану травы.
Глава 4
Интересно, а эти скоты понимают, что манипулятор у них не железный?
Они пошли прямиком через северный перевал – чего городить огород со всякой там конспирацией? Нет, Дон первый приветствовал всякие там околичности да вокругхождения. Ко всякой там героически-клинической прямоте он не находил в себе внутренней симпатии – видать, порода не та. Но и не перебарщивал с многозначительной многослойностью там, где правила бал голая конкретика.
К местному-то барону честно направили посыльного – куда уж громче заявить о своём вторжении? Честно предупредили, мол, заглянули в заброшенную крепость на минуточку. Денёк отдохнём, поблагодарим за гостеприимство и отправимся своей дорогой. Радгар из Чесла по заверениям аборигенов в адеквате. Да в таких кромешных феодальных заботах, что всякие там проходимцы ему до фонаря. Хотя проходимцы, что намылились в Утробу, в Черногорье неинтересны лишь пенькам да копёнкам. И тут господин Радгар наверняка бы нашёл, что спросить для общего, так сказать, развития и пользы отечеству.
Ещё спросит: не последний день знакомы в разрезе политики добрососедства. Кто-кто, а уж щупы точно не станут заниматься животноводством дабы организовать к завтраку масла с творогом. А пышущие силищей армы не добудут из земли никакого сырья для изготовления хлебобулочных изделий – руки не из того места произрастают. Так что будущие торговые взаимоотношения налицо. И пусть хоть одна падла вмешается – Дон лично уроет во имя сытого благополучия системы. Главное, дожить до него и не отбросить ласты во всяких там испытаниях с истязаниями интеллигентного организма манипулятора.
И пары дней не удалось понежиться на отведённом Дону соломенном тюфяке в пустом и холодном склепе, что некогда звался покоями самого нара. Единственное место, где фурычил камин. В нищей крепости даже солома – богатство. А его героические армы за полдня нашинковали гору дров, которую их першероны заколебались таскать в крепость. Так что тепло и горячая ванна входили в программу реабилитации организма, истощённого погоней за счастьем.
Но от нападок оголтелой военщины Дону не помог отбиться даже дед. Те прямо в горло вцепились: по коням, шашки долой, айда нечисть поганую потрошить! За что воевали, если так тормозим на финише? И всё в таком же духе. Ужасный век, ужасные сердца – ворчал Дон, когда Тарьяс погнал их с Лэти и Лэйрой на охрану вышедших на сенокос крепостных аборигенов. Сестрички явились из лесу на побывку с помывкой, но вернуться в леса к грагам не успели – мастер припахал их к сельхозработам. Этому тоже неймётся, хотя…