Мои поцелуи вкуса крови
Шрифт:
Темная фигура совершает едва уловимое движение, похожее на танец пламени свечи на ветру, но уходить никуда не собирается. Высохший палец непочтительно указывает в сторону лежащих на столе книг.
— Да, сочинения средневекового монаха, раритет, за который на любом приличном аукционе можно выручить целое состояние. А канцелярия Папы Римского заплатит еще больше, лишь бы вырвать эту книгу из нечестивых рук и вернуть ее в лоно церкви. Кстати, еще недавно данный трактат украшал собой одну из полок библиотеки Ватикана, откуда таинственным образом исчез, несмотря на все мыслимые и немыслимые меры предосторожности. Рассказывают, что это единственный экземпляр, написанный автором самолично. В переплете
— Вы, кажется, осмеливаетесь мне указывать?!
Лицо хозяина кабинета окончательно теряет сходство с человеческим. Янтарно-золотые глаза кажутся глазами рассерженного тигра, во рту вдруг оказываются клыки, которым позавидовал бы любой хищник. Черты лица, кажется, тоже начинают изменяться, а может быть, это просто игра света. Но на высохшей физиономии того, кто явился без приглашения, ничего не изменилось, в глазах его не промелькнуло и тени страха. Как будто странному существу неведомо такое чувство как инстинкт самосохранения. Темная фигура чуть наклоняется, обозначая вежливый поклон.
— Мне также поручено передать вам, что, если вы докажете свою силу, дотронувшись до этой книги, организация признает ваш особый статус и навсегда оставит вас в покое. Пока вы сами не изъявите иного желания. Те, кому я служу, умеют ждать, ни пространство, ни время не являются препятствием для них… Прошу вас, милорд, и я тотчас же оставлю ваше жилище.
— Именно это я и собираюсь сделать, не спрашивая ничьего мнения и, тем более, не выслушивая чьих-то там жалких предположений. Ну, раз уж вы все равно здесь, можете остаться и передать своим хозяевам, что я не нуждаюсь в их обществе.
Не спуская с незваного посетителя высокомерного взгляда, хозяин кабинета демонстративно берет лежащий сверху том в черном кожаном переплете. И тут же вздрагивает, как человек, который по рассеянности схватил горячий предмет, осознав это лишь пару мгновений спустя. Лицо его, и без того бледное, делается еще белее, в глазах мелькает нечто похожее на растерянность. Слегка пошатнувшись и выпустив из рук книгу, он хватается за крышку стола, отчего на прочном дубовом дереве остаются глубокие царапины.
Темная фигура моментально оказывается рядом. Положив одну руку на плечо хозяину кабинета, другой достает откуда-то из складок одежды тускло поблескивающий предмет и медленно подносит к его лицу.
— Эта вещь тоже из Ватикана, из папской сокровищницы. Серебряный крест принадлежал одному видному экзорцисту, чье имя вам, без сомнения, известно. В отличие от вас, милорд, я могу без вреда для себя притрагиваться к серебру и церковной утвари. А теперь я должен выполнить порученное мне до конца. Вы ведь мечтали тихо умереть в своей постели, не так ли?
И с силой, неожиданной для, казалось бы, немощного тела, он берет потерявшего сознание мужчину на руки и относит в соседнюю комнату. Уложив его на тахту, он поднимает с пола и кладет рядом с ним старинный томик, похожий на ту книгу, которая осталась лежать на столе. После, наклонившись над хозяином подземного жилища, пришелец делает что-то еще, отчего с тем происходит нечто ужасное. Не приходя в сознание, он начинает стареть, за считанные секунды пройдя путь от среднего возраста до глубокой старости. Во всяком случае, лицо его становится похожим сперва на жутковатую маску, а затем — на обтянутый кожей череп. Тело тоже усыхает на глазах, съеживается, как бы проваливаясь внутрь себя. Прежней остается только одежда, даже не потерявшая своей свежести, и длинные полуседые волосы, связанные сзади в хвост, как носят обычно неформальные музыканты.
Незваный гость удовлетворенно кивает и уже собирается повернуться и уйти, как вдруг на, казалось бы, уже безжизненном лице открываются пылающие яростью янтарно-золотые глаза. Рука с длинными когтями поднимается, хватает убийцу, впивается в высохшую плоть и опускается вниз, превратив черный балахон и все, что под ним, в бесформенные лохмотья.
Но даже это не вызывает на лице у нежданного посетителя никаких эмоций. Он даже не пошевелился, видимо, ощущение боли ему также неведомо. Омерзительное создание совершенно не беспокоит, что его тело только что стало подобием распоротого мешка, из которого медленно вываливаются бесформенные куски.
Вернувшись в кабинет, кошмарное существо замечает, что свечи уже успели потухнуть. Это ненадолго задержит его здесь, но ничего не изменит. Жилище того, кто осмеливался столько лет стоять на пути «Крыльев ночи», должно бесследно исчезнуть вместе с хозяином. Чтобы все прочие содрогались от ужаса и не помышляли отступать от предначертанного. Эта старая бумага так хорошо горит…
Но тут совсем близко раздаются шаги, эти люди не проходят мимо, они идут прямо сюда. Что им нужно так рано утром, когда живым положено еще спать? Нет, через «парадный вход» уже не выйти, его заметят. Незваный гость снова заходит в соседнюю комнату и, даже не взглянув в сторону того, что осталось от ее хозяина, скрывается за другой дверью, откуда пробивается еле уловимое движение воздуха.
Глаза хозяина подземного жилища в последний раз оглядывают все вокруг, задерживаются на портрете молодой рыжеволосой женщины, висящем прямо напротив тахты, и закрываются навсегда.
Той же ночью
Высокая фигура в разодранном темном балахоне, через прореху которого в лунном свете белеют кости, движется по аллее, удаляясь от развалин, скрывающих подземное жилище. Движения странного существа стремительные и в то же время необыкновенно плавные, как будто над песчаной дорожкой парит бесплотный призрак, гонимый холодным ночным ветром. Едва он доходит до выхода из парка и показывается в воротах, как рядом с ним тормозит темная иномарка. Зеркальное стекло одного из окон чуть опускается. Худощавая блондинка в мужском костюме и шляпе бросает нетерпеливый взгляд. Короткий разговор между ней и ночным убийцей проходит без слов.
— Ну что?
— Он не согласился. Я поступил, как мне велели.
— Вижу. Ты свободен, уходи. Жутковатое создание снова направляется в парк, в одну из боковых аллей. Это самая необитаемая часть парка, отчего-то именно сюда никому не хочется заходить. Не хотелось до недавнего времени. Движения странного существа с каждым шагом становятся все более медленными, как будто внутри у него постепенно останавливается какой-то механизм. Наконец, не доходя до мусорных контейнеров, стоящих у задней стены летнего павильона, ночной посетитель падает и остается лежать без движения. Постепенно фигура его теряет всякое сходство с человеческой. Сначала то, что лежит на газоне, похоже на узел, оставленный здесь пьяным бродягой. Затем это становится все более и более плоским, а некоторое время спустя часть пожухлой прошлогодней травы оказывается посыпанной чем-то похожим на золу или удобрение с истекшим сроком годности. Первое время пятно до странности напоминает очертания лежащего человека, но легкий ночной ветерок разрушает это наваждение.