Мои покойные жёны
Шрифт:
— Ну?
— Паркс очень странно улыбнулся и сказал: «Мы из-за этого не беспокоимся, сэр, и вы не беспокойтесь». Потом все начали смеяться.
— Кто?
— Сначала инспектор, затем сержант и констебль. Окна участка были открыты настежь, и я слышал, идя по дорожке, как они хохочут.
Лицо Дафни сияло. Девушка пробуждалась от кошмарного сна здоровой и торжествующей.
— Почему ты не рассказал мне об этом раньше, папа? Разве ты не видишь, что это все меняет?
— Каким образом?
— Это кладет конец
— Пожалуй, — нехотя отозвался мистер Херберт. — Это меня и потрясло. Тем не менее…
— Прости, папа, но боюсь, что я по-настоящему влюблена в него.
— Слушай, дорогая, я не хочу быть несправедливым к этому парню. И твоя мать, и я желаем тебе только счастья. Но мне кажется, он тебе не подходит, и я намерен это доказать.
— Если ты не прекратишь, — сдавленным голосом предупредила девушка, — я завтра же убегу с ним! Он просил меня об этом.
Миссис Херберт вскочила на ноги:
— Этот тип просил тебя убежать с ним и выйти за него?
— Да!
В коридоре Деннис Фостер и Берил Уэст обменялись взглядами.
— Уйдем отсюда! — отвернувшись, пробормотала Берил. — Пожалуйста!
Деннис согласился с ней. Стук колес, свет, мелькающий на деревянных панелях и серой обивке, клаустрофобия, вызываемая туннелем, начали давить на них, как неприятные перспективы, становившиеся все более вероятными.
Вдыхая угольную пыль, они зашагали по коридору. Берил открыла дверь другого купе и вошла внутрь, прежде чем они осознали, что оно не пустое.
Полноватый мужчина, лысый, если не считать нескольких прядей каштановых волос, зачесанных поперек черепа, сидел в углу, лениво перелистывая страницы потрепанной книги. Когда Берил открыла дверь, он с улыбкой повернулся.
— Прошу прощения, — извинилась Берил, которой хотелось оказаться там, где они с Деннисом могли бы разговаривать без помех. — Мы ошиблись купе.
— Ничего страшного, — вежливо отозвался незнакомец.
Снова улыбнувшись, он поудобнее устроился с книгой, как кот у камина. Деннис испытал абсолютно иррациональное ощущение шока, увидев название книги, когда незнакомец на секунду закрыл ее. Оно было четко вытиснено большими черными буквами на серой ткани переплета; «Искусство написания пьес».
Глава 8
Только когда они остались вдвоем в свободном купе в поезде, выезжающем из последнего туннеля, сдерживаемый поток слов прорвался наружу.
— Берил, — осведомился Деннис тоном, к которому прибегал крайне редко, — Брюс окончательно выжил из ума?
Бросив на него быстрый взгляд, Берил опустилась на сиденье спиной к локомотиву.
— Почему ты так говоришь, Деннис?
— Потому что его «эксперимент» начинает меня пугать. — Деннис с удивлением заметил, что его руки и плечи дрожат. — Когда Брюс затевает мимолетный роман с целью доказать какую-либо теорию, он всегда просит девушку бежать с ним и выйти за него замуж? Или таковы ваши чертовы театральные обычаи?
Берил, выглядевшая слегка шокированной, теперь смотрела на него с изумлением.
— Деннис! — воскликнула она.
— Не обращай внимания на мой лексикон. Это так или нет?
Берил устремила взгляд на металлическую пепельницу, прикрепленную под окном. Снаружи проносились последние клубы пара на фоне пасмурного неба.
— Когда мужчина приходит в возбуждение из-за очередного романа, — отозвалась девушка, — он способен говорить что угодно. Ты должен знать это, Деннис, даже если не хочешь признаваться. Но…
— Но — что?
— Я никогда не слышала, чтобы Брюс говорил подобным образом. Его позиция такова: «Ты мне нравишься, а я нравлюсь тебе, поэтому давай наслаждаться друг другом, но не принимать это всерьез и не превращать в Любовь с большой буквы».
— Вот именно. Вполне удовлетворительная позиция.
— Нет, — возразила Берил, сосредоточенно разглядывая пепельницу, — так как она никогда не срабатывает. Один из участников всегда воспринимает положение дел всерьез. И начинаются жуткие сцены… Впрочем, какая разница? Я просто говорю тебе, что это не похоже на обычную технику Брюса.
Деннис провел по лбу тыльной стороной ладони.
— Тогда единственное объяснение, — сказал он, — что Брюс по-настоящему влюбился в… в мисс Херберт. Видит бог, я не могу его за это порицать.
— Да, я заметила, какое она произвела на тебя впечатление.
— Ничего подобного, — слишком громко возразил Деннис. — Хочу напомнить, что я не обменялся ни единым словом с молодой леди и видел ее не более десяти минут. В любом случае, — с горечью добавил он, — какие у меня шансы против Брюса Рэнсома?
Берил, съежившаяся в углу, промолчала.
— Дело в том, — настаивал Деннис, — что мы должны немедленно прекратить эту чепуху!
— Какую чепуху?
— Маскарад Брюса! Отец девушки вне себя от тревоги. Это чревато неприятностями. Брюсу следует перестать хвастаться преступлениями Бьюли на основании информации, почерпнутой им из чьей-то пьесы.
— Он не почерпнул информацию из пьесы, — тихо сказала Берил. — Ее там нет.
Последовала долгая пауза.
— Как это нет? — осведомился Деннис.
В тихом голосе Берил слышалось нечто, заставившее его выбросить из головы все возражения и даже образ Дафни Херберт. Берил выпрямилась на сиденье.
— Помнишь, Деннис, тот вечер в уборной? Брюс сказал что-то вроде: «Маленький штрих — женщина, заглядывающая в щель между оконными портьерами и видящая на кушетке задушенную жертву, покуда Бьюли зажигает сигарету под лампой ключ к тому, как играть роль». Ты помнишь это, Деннис?
— Конечно помню. Ну и что из того?
Берил облизнула губы.