Мои порочные отчимы
Шрифт:
Сэм продолжает прижимать меня к себе и биться в плачущую от желания киску.
Я задыхаюсь. Его объятия слишком крепкие – не могу сделать вдох полной грудью.
Ещё один удар ремня со свистом рассекает воздух.
– Аааа! – не сдерживаясь, кричу я, ведь он сильнее предыдущего. Каждый раз, когда он шлёпает меня, киска испуганно сжимается на члене Сэма, делая ощущения ещё более острыми.
Горячая ладонь опускается на места ударов.
– Не нужно играть с взрослыми дядями, Лана, - зловеще шепчет Дин, гладя полушария попки.
Его палец опускается между половинок и утыкается в плотно сжатое колечко.
Он растирает его, а потом просовывает палец глубже. Движения Сэма замедляются – он даёт мне привыкнуть к ощущениям.
– Аааах, - стону я, расслабляясь всем телом. – Прошу, Дин…
– Что, милая? – интересуется он.
– Сделай это…
В это же момент в мою попку упирается уже вовсе не палец.
Член Дин обводит колечко по кругу, собирая соки, а потом начинает постепенно погружаться в тугую глубину.
– Диииин… - стону я, не в силах сопротивляться.
Господи, я полностью в их власти… и это до безумия возбуждает меня!
Дин делает плавное движение вперёд и натягивает моё колечко. Напирает сильнее, и попка сдаётся, пропуская его глубже.
Боже… у меня закатываются глаза. Это что-то невообразимое.
Они. Двое. Во мне.
Кажется, мой разум полностью отключается.
Я сдаюсь под их натиском и растекаюсь на Сэме.
Отчимы медлят несколько секунд, а потом начинают двигаться. По очереди.
Всё это на грани с болью. Мощные, дикие. Чувствую, как моя попка расширяется под член Дина. Они оба заполняют меня до самой глубины. Сжимают тело, даря острые, ни с чем несравнимые ощущения.
Их бёдра двигаются резко. Громкие хлюпающие звуки разносятся по всему помещению.
Наши хрипы и стоны сливаются в один поток звуков.
Спазм сводит неожиданно. Тело, измученное, теперь уже болезненным возбуждением, взрывается в диких конвульсиях и начинает неконтролируемо дрожать.
Дин хватает меня за бёдра и резко дёргает на себя. Доведённые до пика Сэм отпускает мои руки и впивается зубами в пересохшие губы.
Его язык занимает последнее свободное отверстие.
Я кончаю так долго и бурно, что последние силы покидают меня.
Дин тоже присоединяется к нашему экстазу и заполняет попку горячим вязким семенем.
Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем они покидают моё тело.
Мне хочется смеяться и одновременно плакать.
Сэм прижимает меня к себе, гладит по спине и волосам.
– Как ты, малышка? – заботливо спрашивает он.
А я… я даже не могу найти в себе сил, чтобы что-то ответить. Я просто киваю и слабо обнимаю его в ответ.
Сэм понимает моё состояние.
Дин садится на корточки рядом и целует меня в щёку.
Он усмехается и говорит:
– Кажется, девочка заслужила мороженное.
Дин
Накрываю потным телом ее спину, с одной мыслью – хреновы же мы с Сэмом счастливчики! Просто… везунчики долбанные. Усмехаюсь, потому что все это правда. И мне хорошо! Просто… охуенно!
Опускаюсь рядом на кровать, подтягивая Лану к груди, она что-то бессвязно мычит, утыкаюсь губами в ее шею, зарываюсь…
– Вкусная моя… сладкая… мое любимое эскимо…
Чувствую ее улыбку, не вижу, именно чувствую. Эскимо она теперь надолго запомнит!
После того, что было в тренажерке мы сначала помыли ее в душе, еле сдержавшись, чтобы не взять там еще раз. Ограничились тем, что вылизали все сладкие местечки, еще раз доведя до края.
Потом пошли в столовую за обещанным мороженым. Вот только ели мы его уже в спальне. Ну, как ели…
Разгоряченная возбужденная женская киска, раскрытая, прекрасная как экзотический цветок, и палочка ледяного эскимо, неумолимо приближающаяся к эпицентру ее желания.
– Нет, Дин, пожалуйста, ты сошел с ума!
Она широко раскрывает глаза, ротик приоткрыт, губы перепачканы эскимо, которым ее кормил Сэм – настоящим, но его член тоже был в деле!
Первое прикосновение снежного лакомства к горячей плоти – Лана кричит, выгибается в спазме как дикая кошка – Сэм держит ее за плечи, пальца одной руки ласкают сосок, вторая подносит к торчащей вершинке палочку эскимо.
– Кто-то тут просил о наказании? Не погорячилась, милая? Надо охладиться!
И снова ее крик, и тело, корчащееся в спазмах и стон…
– О… Сэм… Дин… я…
– Что?
– Что, малышка? Сладко тебе?
– Д…да… я… хочу еще!
Вот это правильный ответ!
Второй раз провожу мороженым по клитору, вижу, как оно тает на нем, опускаю голову, чтобы слизать сливочную смесь...
– Еще, пожалуйста, да!
– Любой твой каприз, милая… Мне нравится есть эскимо именно так. Пожалуй, буду всегда так делать!
– Да, делай, пожалуйста!
Еще пара порций десерта, слизанных с ее сочных лепесточков и Лана кончает, оглушая нас диким воплем. Дрожит на моих руках и… теряет сознание!
Реально! Она в отключке! А на губах такая блаженная улыбка!
Смотрю на Сэма, не могу поверить своим глазам. Он ухмыляется, потом наклоняется, чтобы облизать грудь нашей крошки, которую он перепачкал.
– Она такая грязная, брат… присоединяйся!
– Она охренительная. Мы будем мудаками, если потеряем её. – неожиданно в груди колет, голова кружится от одной мысли…
– Мы не потеряем, брат! Ни за что! Я скорее сдохну!
– Нам нужно как-то решить этот вопрос поскорее, - более тихим голосом добавляю я. Так, чтобы слышал меня только Сэм.
– Привязать ее к себе.