Мои порочные отчимы
Шрифт:
А может, и штопали уже не один раз?
Зная ее мамашу…
С этой старой суки станется.
Подкладывает якобы невинного агнца, и стрижет бабосы.
Прав я? Или не прав?
– Странно, что ты девственница, - Мои ноздри дрожат, как у вожака стаи на охоте, стараясь уловить аромат ее страха, глаза прищуриваются.
– Течёшь как самая опытная сучка!
Степень ее смущения зашкаливает. Ее щеки горят огнем!
То есть я ошибаюсь и целка реа…
Твою мать!
Мне прилетает!
Эта мелкая коза меня ударила!
Зверею.
Ей надо преподать урок, чтобы впредь не провоцировала. Она должна усвоить, что удары тут наношу только я. И только для кайфа.
Ну, почти…
Малышке сейчас совсем не кайфово будет.
– Плохая девочка! Очень плохая! А что надо делать с плохими девочками?
Хватаю малышку за плечи, потом резко расстегиваю пряжку, выдергиваю тонкий ремень из петель.
Кроха вскрикивает.
– Я… я не знаю… - шепчет, лепечет своими пухлыми губешками.
– Плохих девочек надо воспитывать, детка, - провожу краешком ремня по её оттопыренной попке.
– А кто же тебя еще воспитает, если не я?
Сэм
Показываю ей ремень, сложенный вдвое. Вижу, как усиливается дрожь, как нижняя губка оттопыривается.
Так и хочется провести по ней головкой, чтобы попробовать мягкость и жар ее ротика.
Черт, почему рядом с ней только пошлые мысли? Ведь мне же нельзя!
Нам нельзя!
Мы с Дином должны держать себя в руках. Чтобы получить обратно свое и нагнуть мамку этой куколки, так, как эта мамка когда-то нагнула нас.
Блядь. Но нагнуть-то хочется куколку, а не мамку.
Харэ, Сэм! Держись! – даю команду себе.
Девчонке всего лишь нужен небольшой урок.
Чтобы знала, что на взрослых дядь нельзя поднимать руку. Что это может быть весьма опасно.
– Не надо, пожалуйста! – лепечет малышка.
– Надо, - слышу будто со стороны свой охрипший от желания голос.
– Еще как надо!
Беру ее за руку и волоку в соседнюю спальню. Её спальню, до которой мы так и не дошли.
Дергаю, толкая на кровать, укладываю поперек.
Твою мать, какой же охрененный вид!
Она стройняшка, но попочка у нее что надо!
Не Ким Кардашьян, конечно, но там реал перебор, а тут самый смак.
На ней узенькие кружевные стринги. Надо бы их спустить. Но если я это сделаю, то вряд ли остановлюсь. А мне, сука, нельзя!
Повторяю как мантру!
Нельзя, Сэм! Нельзя! Нельзя!
Только в воспитательных целях.
– Пожалуйста, не надо! Мне страшно! Прошу вас… - лепечет малышка, и при этом её попка колышется.
– Я все сделаю, что вы скажете! Все!
Ох, детка, не зарекайся. Все ты точно не сделаешь… Вырубишься еще до того момента, когда мы дойдем до анала.
Мы? Я сказал – мы? Хорошая оговорочка. По Фрейду.
Значит – мы. Я. Дин. И детка.
Бля…
Даже жаль, что этого не будет! Потому что…
Потому что мы не трахать эту крошку собрались! Мы ее мамашу будем трахать, только не в плане секса, а в плане мозгов. Выебем по полной. Пока эта падла не отдаст все, что скоммуниздила!
– Дядя Сэм, пожалуйста!
Ну, раз ты так просишь…
Поднимаю ремень и … нежно опускаю на мягкую, белую задницу. Чуть играю.
Потом поднимаю и бью. Не сильно. Только чтобы оставить чуть розовый след.
– Ай! Больно!
– Нет, милая, это еще не больно, а вот сейчас…
Третья встреча моего ремня с ее задницей более чувствительная для обоих. Мой член сводит от переизбытка желания. Ее попка окрашивается в малиновый.
И снова крик.
О! Это как музыка, крик, переходящий в стон.
Я заношу ремень и снова обрушиваю его. Еще парочка ударов. Обе булочки розовеют. Вижу, как куколка сжимает зубами одеяло, сдерживая вопли. Еще удар, еще, еще…
Я бью, конечно, не сильно. Нет. Но чувствительно. Опять же, для обоих. Потому что мне мучительно хочется достать член, передернуть, и слить на ее алую попку.
Но нет. Не буду.
Наклоняюсь. Запуская руку в ее трусики.
Бля… охренеть! Там просто пожар и одновременно потоп.
Не могу удержаться, ласкаю, нащупываю клитор, провожу пальцем, понимая, что она чуть приподнимает попку мне навстречу.
Пиздец. У меня шары сейчас лопнут.
Нет, она точно не целка! Просто бля буду!
Еще пара нежных движений и…
Нет, сладкая. Кончать нельзя! Это система воспитания дядюшки Сэма. Кончают только послушные девочки!
– Выучи урок, детка. Будешь послушной, будешь кончать. А если начнешь снова размахивать руками и уподобляться своей звезданутой мамаше – тебе останется только порка.
– Зачем вы так со мной, что я вам сделала? – хлюпает носом, а сама незаметно трётся передком о край кровати. Наверное, у неё всё сводит от желания.
– Пока ничего, - хмыкаю. Бля, вроде её наказал, а у самого в итоге режет член от боли.
– Надеюсь и не сделаешь. Посмотри на меня.
Поворачивает голову. Вижу дорожки от слез. Носик распух.
Красивая – просто охренеть!
– За моей спиной дверь. Там ванная, туалет. Тут у тебя фрукты, вода, сладкое. Захочешь есть – поднимешь трубку, я отвечу и все сделаю. Все. Отдыхай.
Резко вставляю ремень обратно, застегиваю.
Наклоняюсь, провожу большим пальцем по губе, не могу удержаться.