Мои путешествия
Шрифт:
16 мая 1991 года
40°07’ ю.ш., 130°06’ в.д.
04:00. Где же суда торгового флота? Уже прошел половину побережья Южной Австралии, а их не видно. Обыватели думают, что везде есть люди, и если что случится, то тут же придут на помощь. Это мне часто говорили и в связи с походом на Северный полюс. Мол, что туда ходить, если самолеты висят над головой и сбрасывают завтрак и ужин. А мой друг Миша Поборончук всем и всюду трубил, что в кругосветку ходят даже семьями, и что, мол, это очень легко и безопасно. Я не знаю, где ходят семьями. Здесь я что-то не видел. Тот ураган, который мы с «Карааной» прошли в Южном океане, не выдержало бы и большое судно. Его бы, как спичку, разломало. Оттого они и не ходят этими путями. А многие полагают, будто сейчас настолько прочные конструкции судов, что обеспечивают полную безопасность
18 мая 1991 года
22:00. Светает. Ветер слабый. Поставил большую легкую геную. Я считаю, что во времена парусного флота кораблей было больше, чем сейчас. С 5 мая иду вдоль Австралии, а их нет. Вокруг света обошел, а встретил только пять-шесть пароходов. У меня возникает вопрос: зачем я брал оружие от пиратов? Что пиратам делать в такой глуши, там, где нет для них добычи? Если бы они здесь плавали, то наверняка с голоду вымерли бы и забыли бы свое ремесло, как брать корабль на абордаж.
19 мая 1991 года
41°32’ ю.ш., 135°10’ в.д.
22:00. Сегодняшний восход солнца невозможно описать. Просто нет таких слов. Небо чистое-чистое, без единой тучки. И солнце прямо из океана вышло, его лучи так засверкали по гладкой воде, что смотреть невозможно.
21 мая 1991 года
41°55’ ю.ш., 133°30’ в.д.
01:00. Читаю, а вернее, в который уже раз перечитываю «Гостеприимную Арктику» Вильялмура Стефансона [99] и нахожу в его книге много интересного и поучительного. Этот полярный исследователь начала XX века провел в Арктике с десяток полярных зим и еще больше летних сезонов, причем в течение пяти лет находился в Арктике постоянно. Он на практике доказал, что, используя опыт эскимосов, и европеец вполне может там выжить за счет охоты и рыбалки.
99
Стефансон, Вильялмур (1879–1962) — канадский полярный исследователь, этнограф и писатель.
Он считал, что путешественник должен рассчитывать в основном на охоту и не брать с собой большой груз. Я согласен с ним в одном случае: если эти путешествия будут недалеко от земли или каких-нибудь островов и в весенне-летнее время, когда над Арктикой нет полярной ночи.
Вильялмур Стефансон, несомненно, великий полярный исследователь. И я преклоняюсь перед ним и его открытиями. Но замечу, что его экспедиция проходила недалеко от берега земли, и он дошел по дрейфующему льду Баффинова моря [100] только до 74-го градуса северной широты. И когда Стефенсон и его спутники на этой широте не увидели тюленей, то поспешили идти на юг (так он пишет в своей книге), и в этой же книге он упрекает Ф. Нансена и Р. Пири и других путешественников в том, что они тащили много груза на санях и не охотились на тюленей, которых здесь, по его мнению, должно быть много. В этом случае я не согласен с ним. Пири стартовал к полюсу с 83-го градуса северной широты и ранней весной, когда еще стояли большие морозы, и было мало открытой воды, где могли бы жить тюлени. Это во-первых, а во-вторых, партия Пири спешила к полюсу, и им некогда было останавливаться и выслеживать подолгу у каждой полыньи, пока покажется тюлень. И само расстояние говорит в пользу Пири, он быстро прошел 100 миль.
100
Море Баффина (Баффинов залив, залив Баффина, Билотский залив) — море Северного Ледовитого океана, граничащее с морем Лабрадор Атлантического океана и омывающее западный берег Гренландии. Протяженность моря с севера на юг составляет 1130 километров. Большую часть года навигация невозможна из-за большого количества айсбергов, что объясняется наличием Гренландско-канадского подводного порога, который блокирует потоки теплой воды из Атлантики.
А Стефенсон за 36 дней — только 500 миль. Потом Стефенсон шел со своей партией вдоль земли. У них осталось мало пищи и собак. Они ушли по направлению к берегу, а там, конечно, можно наверняка добыть тюленя или медведя. Чего нельзя сказать о Пири и Нансене. Оба эти исследователя были далеко от земли, и они надеялись только на те продукты, которые везли с собой. Их решение было правильным. Да и в тех экспедициях, в которых я участвовал, мой одиночный поход на Северный полюс убеждал меня в том, что средства, выбранные
Книгу «Гостеприимная Арктика» я читал еще задолго до того, как попал первый раз на север. А потом после возвращения из каждой экспедиции я ее перечитывал и анализировал. И пришел к выводу, что если я снова буду путешествовать на севере вдоль побережья, то, несомненно, буду использовать метод Стефенсона. Но если пойду к полюсу или задумаю совершить трансарктический переход, то буду придерживаться опыта Р. Пири, Ф. Нансена, Д. Шпаро, В. Чукова.
101
Речь идет о территории Гыданского полуострова, который находится на севере Западно-Сибирской равнины. Территория полуострова относится к Тазовскому району Ямало-Ненецкого автономного округа и Таймырскому району Красноярского края. Крайний север полуострова входит в состав государственного природного заповедника «Гыданский».
21 мая 1991 года
В 1987 году я, мой брат Павлик и Сережа Вилков перешли пешком болота Гыданской тундры от реки Обь до Енисея. В этой экспедиции мы жили по методу Стефансона, и он себя оправдал.
При выходе из Салехарда мы взяли с собой из продуктов только 2 килограмма сахара, две булки хлеба, две большие пачки индийского чая «со слоном» и восемь пакетов вермишелевого супа. И вот с таким «запасом» продуктов мы отправились в 1200-километровый поход, который длился с 20 мая по 5 августа. Помимо всего снаряжения, палатки, лодки и т. д. у нас было двуствольное ружье 12 калибра, к нему 50 патронов с латунными гильзами, пачка пороха «Медведь» и полпачки «Сокола», а также полтора килограмма дроби, десяток пуль «Жакан» и много капсюлей.
Мы полагали, что все равно нельзя взять достаточно продуктов на такой большой путь. Да и тяжело их нести, когда под тобой болотная трясина вся колышется. Бывало, целыми днями мы шли по колено, а то и по пояс в холодной воде.
В этой экспедиции мы питались тем, что попадется по пути. В сторону от намеченного маршрута, чтоб охотиться, мы не уходили — у нас было ограниченное время. В первые дни было трудно добыть что-нибудь на ужин, так как еще стояли холода и перелетные птицы не прилетели в тот район, где мы шли. Наши желудки были пусты — только изредка попадалась какая-нибудь птичка или зверьки типа колонка [102] , хоть мясо последнего имеет сильный и неприятный запах. Но мы не обращали на это внимания. Но потом, как только тундра зацвела, настали беззаботные дни — всегда у нас на ужин было две-три утки и столько же куропаток. Это была самая интересная экспедиция, в которой я участвовал. Мне и сейчас хочется вернуться в те болотистые края.
102
Колонок (или сибирский колонок) — хищное млекопитающее из рода ласок и хорей. По генетическим признакам этот вид ближе всего к европейской норке, поэтому иногда их объединяют в один подрод.
Был случай, когда я увлекся погоней за чуткими гусями и не заметил, как они завели меня далеко, в лабиринты небольших озер. А когда все патроны расстрелял, а их у меня было только семь, я потерял ориентир. И кружил я часов пять от одного озера к другому — никак не мог найти насыпь, по которой мы шли. Погода стояла пасмурная, солнца не было. К счастью, на берегу небольшой речки набрел на деревянный крест из лиственницы. Надпись на кресте было не разобрать — время и ветер стерли. Но я вспомнил, что если встать лицом к надписи на кресте, то перед тобой будет восток. Возле этого своеобразного компаса я начал вспоминать, каким примерно курсом мы шли. Мы шли на северо-восток. Когда я уходил на охоту, то спустился с насыпи налево и за все время не пересекал ее. Таким образом я вычислил, куда мне идти, чтобы наткнуться на насыпь, а уж там, по нашим следам, я доберусь до лагеря.
Так я и сделал и к утру пришел к палатке, в которой крепко, ни о чем не подозревая, спали мои друзья.
«Движение к цели есть сама цель» — гласит буддийская мудрость.
Вот сейчас я завершаю одиночное плавание вокруг света. Я не ставил себе задачу жить тем, что пошлет океан. Перед выходом в плавание я взял продуктов на весь срок и даже чуть больше. А воды я взял чуть меньше — с расчетом на пополнение запасов за счет дождей. Так и вышло: дождевая вода у меня всегда была.
Я не говорю, что в океане нет рыбы. Если бы я пытался ее поймать, то пришлось бы чаще останавливаться или выбирать маршрут, где она водится в большом количестве. Но тогда плавание длилось бы не семь месяцев, а намного дольше. Может, в дальнейшем кто-то из яхтсменов и поставит себе такую задачу. Это будет интересно.