Мои путешествия
Шрифт:
«Куда бы не привел тебя твой путь, среди каких бы жестоких дикарей и хищных зверей ты не странствовал, наблюдай за человеком, цивилизованным или диким, к какому бы племени он ни принадлежал, какому Богу ни поклонялся. О жестокости его обычаев суди благосклонно. На обиды и дурное отношение, которые могут выпасть на твою долю во время путешествия, не отвечай тем же. Не обращай внимания на случайные обстоятельства, не единожды заставлявшие людей отказываться от самых лучших намерений и лишившие мир многих открытий. Не вмешивайся в политику. Никогда не забывай, что самым увлекательным объектом исследования является человек». [116]
116
Эти слова
17 апреля 1992 года
13:40. В палатке с Женей Виноградским обсуждаем план штурма Эвереста. Завтра выйдем ставить последний лагерь, № 4, на высоте 8000 метров. После благополучного возвращения мы всей командой уйдем вниз, в зеленую зону, к монастырю Тьянгбоче [117] на отдых дней на пять. А потом — штурм вершины. Что меня ждет там, выше восьми тысяч? Сможет ли мой организм выдержать нагрузку на такой высоте? Хватит ли кислородных баллонов?
117
В области Солу-Кхумбу находится около двух десятков буддийских монастырей. Самый крупный из них и самый высокогорный — Тьянгбоче (расположен на высоте 3867 метров).
Одни вопросы и ни одного ответа. Ответ будет там и только один. От этого много зависит. Успех на Эвересте принесет успех в дальнейших моих путешествиях. Если случится так, что я потерплю поражение, то надо будет уходить из мира путешествий в мир искусства.
28 апреля 1992 года
Отдыхаем перед штурмом Эвереста. Недалеко от нас располагается старый монастырь. Там все напоминает о вечности. Гуляя между каменными заборами, можно услышать только тишину. Смотришь на этих людей, которые живут на горе, и понимаешь, что им не надо ничего никому доказывать. Им не надо подниматься на Эверест, им не надо ни машин, ни атомных электростанций. Воздух чистый, природа первозданная, люди здоровые. Нет ни воровства, ни ссор. Они не демонстрируют своих политических амбиций.
29 апреля 1992 года
16:30. Идет снег, холодно, руки замерзли. Мы идем в базовый лагерь. Встретили троих чехов, они сказали, что испанская команда поставила лагерь на высоте 8200 метров, а индийская команда спустилась с 8000 метров.
Выпал снег 15 сантиметров. Вчера ушла первая вспомогательная группа. Они должны завтра выйти во 2-й, а затем в 3-й и 4-й лагерь для заброски кислорода. А 1 мая на штурм выйдет спортивная группа: Румарин Иван, Сабельников Илья, Волков Андрей, Саша Герасимов. За ними отправится вторая группа, в том числе и мы с Женей Виноградским. А также Захаров Володя и Пензов Сергей.
Гора, которая выше всех на свете
2 мая 1992 года
Сегодня были первая попытка взойти на вершину Эвереста и первая жертва. Это хотела осуществить индийская цивильная команда. Здесь две индийские команды, военная и цивильная. Команда состояла из пяти человек. Двое ушли вверх к вершине, а трое начали спускаться. Двоих нашли, одному плохо, его сейчас спускают, а третий умер.
15:30. Идет снег. По рации мы узнали, что Ваня Душарин подошел к третьему лагерю на высоте 7500 метров. Игорю Бянкину с Сашей осталось два часа до 8000 метров. Их задача узнать, в каком состоянии наш лагерь. Славик Волков находится во втором лагере. Через индийцев получили прогноз: сегодня и завтра ожидается плохая погода, а дальше будет лучше.
Завтра, 3 мая, я начну
6 мая 1992 года
На подходе к южному седлу Эвереста на высоте 8000 метров на веревочных перилах висит мертвый индийский альпинист. Он погиб несколько дней назад от сорвавшегося камня. Его труп мешает проходу. Но никто не решается отстегнуть его страховочный карабин, чтобы он улетел вниз до самого ледника Кхумбо.
«Умер на пути к вершине Эвереста», — произношу про себя я. И так же, как все, не хочу брать на себя грех сбросить труп вниз.
«Коня приготовляют на день битвы, но победа — от Господа» [118] .
Самая лучшая смерть — это та, которая далеко в путешествии, на пути к своей цели: либо к вершине — к Эвересту, или в плавании вокруг мыса Горн. А может быть, на дрейфующем к Северному полюсу льду. Но только не в больнице и не при родственниках. Наедине со своей смертью можно заплакать, как ребенок. В последние минуты жизни можно не лицемерить, не думать о нажитых вещах, посмотреть в глаза тому, кто придет за тобой, чтобы провести в иной мир. «Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? И кто скажет человеку, что будет после него под солнцем?» [119]
118
Прит. 21:31
119
Еккл. 8:7
14 мая 1992 года
Тучи рассеялись, видимость прекрасная. Оглянувшись назад, я увидел гигантскую пирамиду Маккалу (высота — 8481 метр над уровнем моря) и ее западное ребро с невероятно прямым гребнем. В моей голове пронеслась формула Жана Франко, известного французского альпиниста, руководителя многих экспедиций в Гималаи: «Прямое, как струна… прямое, как струна». Я еще не достиг вершины Эвереста и не знаю исхода нашего похода, но захотелось сделать вызов этой красивой горе Маккалу.
Высота 8500 метров. Я на вершине Эвереста! Я плачу. Слезы такие горячие, что не успевают замерзнуть на ресницах и скатываются под кислородную маску. В этих слезах — радость, благодарность и печаль одновременно.
Я уверен: мне помог Господь Бог и те, кто пытался совершить восхождение и погиб в этой борьбе. Они невидимой армией поднялись с ледовых стен Эвереста, чтобы преградить путь смерти.
«Нет, этого парня не трогать! Пусть идет к вершине! Он еще не готов прийти к тебе, смерть! Он очень любит жизнь!»