Мои Снежные монстры
Шрифт:
Его слушаются, в коридоре становится менее людно, зрители уходят обратно в клуб. А вот охранники остаются. И их становится даже больше.
Муж, оскалившись, цедит сквозь зубы:
– Я не веду дела с вашим кланом.
– А придется, - голос Яра не сулит ничего хорошего. – Иначе…
– Что? Будешь угрожать при свидетелях, Бурый, который стал Снежным? Ты медведь или волк? Или что-то среднее?
Перевожу взгляд с одного на другого. Интонации Марселя издевательские. Яр все так же непоколебим. Лишь ноздри раздуваются. А вот хочется, чтобы он сейчас потерял над собой
Яр отвечает:
– Пойдем в Яму, узнаешь, кто я. Ты же чтишь традиции, Черный? Помнишь, в древности был закон – кто сильней, тот и берет самку? Второй ярус решит, кто вправе.
Черный мерзко усмехается:
– Она не волчица, чтобы за нее драться. Она – человек. Товар, который можно купить. А я купил. И да, я чту законы. Сейчас другой закон, который гласит: кто богаче – тому и самка. Так что… -Черный делает многозначительную паузу и переводит взгляд на меня.
– Пойдем-ка, дорогая женушка, проверим, насколько ты дорогая. Мне как раз нужны деньги, а за тебя отвалят прилично. Слышал, что сам Трой сегодня делает ставки. Снежные, если вам нужна ваша Истинная, то двигайте на третий ярус. Но у вас бабла не хва…
Черный резко обрывается, меняется в лице, глядя мне за спину.
А я не успеваю оглянуться.
Воздух тяжелеет, в голову будто свинцом плеснули, такая тяжелая становится, в глазах мушки, все темнеет. Я слышу дикий рев за спиной и грохотание выстрела. Но слышу приглушенно, будто сквозь вату.
Последнее, что я вижу - это как мимо меня проносится бурое чудище. Огромное. И прыгает на Черного, сметает его.
Меня накрывает тьмой.
Но даже сквозь нее я вижу алые вспышки глаз Тони.
Глава 13
На грани реальности, там, где сон перетекает в явь, я слышу бормотание приглушенных голосов.
Лежу, прижимаясь щекой к чему-то пушистому и мягкому. Так не хочется открывать глаза.
Уютно трещит камин, в нос врывается аромат мандаринов и еловых шишек. И чего-то терпкого, особого, опасного…
Прислушиваюсь. Голоса приближаются:
– …ты думаешь, она хочет?
– … туда же. Встретится с матерью - хриплый смешок. – Порадуется. Чем не подарок на Новый год…
– А про этого дядю ты рассказал?
– Ей этого знать не надо. А то опять сбежит. У нас нет времени. Скоро полнолуние…
Сердце колотится чаще. Дикая мысль обжигает сознание. Моя мама пропала. Говорят, что погибла она из-за Снежных…
Шаги. Скрип двери.
– Вставааай, спящая красавица… - протяжный голос врывается в мое ошарашенное сознание. Руки что-то касается.
Резко переворачиваюсь на спину. Глаза сами по себе распахиваются.
Взгляд упирается в чей-то обнаженный торс. Бездумно скольжу взглядом вверх. Тонкая полоска черных волос тянется от резинки боксеров до пупка, бугрящиеся литые
Быстро моргаю…
Надо мной возвышается Тони. Хотя нет, не так. Надо мной возвышается Антон Снежный. Безумно красивый, идеально сложенный, с наглым пожирающим меня взглядом, в котором легко читается дьявольский огонь.
Он стал прежним. И я даже не удивляюсь. Теперь у него лицо того, кого я знала раньше. Кого я бы никогда не перепутала, когда встретила на дороге. И ничего со мной не случилось…
В памяти мелькают картинки вчерашнего дня.
Встреча на дороге, новый босс, договор-контракт на безумную сумму, Тони в туалете, возвращение в офис, где их уже двое, вечер, клуб, муж, магия, слова об аукционе.
И тот рывок Яра на Черного. Блииин. Разлепляю пересохшие губы:
– Где Яр?
– Отошел. Скоро вернется.
Порываюсь встать, но Антон удерживает меня, кладет руки на бедро и плечо.
– Тебе нельзя так резко вставать, милашка.
От его касаний кожу обжигает, как разрядом тока пронзает.
Кожу… Я что… Без одежды?!
Ну это уж слишком!
Сбрасываю его руку и резко сажусь, чуть не ударившись головой об массивную челюсть, но реакция мужчины впечатляет: он легко уворачивается. Сжимает мне запястье:
– Тише, лапочка.
– Где моя одежда?!
Меня начинает потряхивать. Хватаю простыню, тяну на себя, прикрываюсь.
Вместо ответа Тони наклоняется и втягивает носом воздух рядом с моей шеей.
– Три дня прошло, а я никак не могу привыкнуть к твоему запаху. Одуряющий...
– Сколько?!
– я непонимающе оглядываюсь.
Абсолютно незнакомое место. Бревенчатые стены, деревянная мебель, горит камин, на полу шкура оленя, на стенах картины. В углу стоят лыжи, на вешалке висят теплые вещи.
Бегло осматриваю себя. У меня на шее кулон и сама я в нижнем белье. Это уже радует. Но все-равно:
– Где я?! Что, черт возьми, происходит?!
Три дня… Если это правда, то… Дядя от беспокойства, наверное, с ума сходит! Он меня даже к подружкам не отпускал, на ночь, беспокоился обо мне гора-а-а-аздо больше, чем родной отец. И я испытывала к нему такие же чувства. Мы постоянно были на связи. А тут… Три дня. Господи. И что там Снежные обсуждали про дядю?!
Антон легко вскакивает с кровати. Пододвигает ко мне сервированный столик с едой. Яичница, ароматный чай и тосты с беконом. Сглатываю слюну. Желание сбежать куда подальше на какое-то время ослабевает. Я действительно очень голодная.
– Ты ешь, а я расскажу.
– Сначала одежда!
Требовательно смотрю на Антона в одних боксерах и тут же смущенно отвожу взгляд. Хотя хочется его разглядывать, тело просто шикарное – поджарое, мускулистое, тренированное…
Добавляю потише:
– И ты… оденься… тоже.
Он насмешливо разводит руками:
– Мы дома, милашка, здесь жарко. У меня противоположное предложение. Как насчет полностью раздеться? Для начала.
Еще плотней в простыню кутаюсь, смотрю оттуда нахохлившимся воробушком, хочу испепелить его взглядом, этого нахального, наглого… оборотня.