Мои Снежные монстры
Шрифт:
Как добирались из леса обратно я почти не запомнила. Зато перед глазами все еще стоят картинки сцены в лесу, как меня наглым, постыдным образом брали…
– А теперь можно и поговорить. Зачем ты убегаешь, милая, вот скажи? Тебе так хочется на аукцион?
Перевожу взгляд на Яра. Он довольно развалился в кресле, на нем рубашка в красную клетку и черные штаны. А в руках держит кубок. Большой кубок с драгоценными камнями и витиеватым узором. Выглядит как царь, ему и короны не надо.
Я возмущена до предела:
– А вы правда не понимаете?! Что вы со мной очень подло поступаете,
– Я бы лучше в лесу замерзла!
Тони садится рядом, берет мою руку в свою, я выдергиваю и отодвигаюсь подальше. Он заглядывает мне в глаза, и взгляд у него сейчас… виноватый? Или мне кажется?
– Ника, ты пойми. После того, как мы обнаружили свою Истинную… Мы уже не можем ни с кем. Понимаешь? Вообще ни с кем. А к тебе тянет. Мы же не железные, ну. И так долго терпели.
Прижимаю костяшки пальцев ко рту. Тони говорил перед тем, как я сбежала, что он оторвется за все три года. Но я тогда не восприняла это… настолько…
Он добавляет:
– И ты согласилась. И сама хотела.
Я немного смущаюсь. Я хотела, да. Притяжение я тоже чувствую, но, наверное, не так как они.
– Вы мне не дали выбор! У меня вообще всю жизнь ничего не было, я же не бросаюсь на вас с похотливыми помыслами.
Яр хмыкает, закидывает ногу на ногу:
– Я бы не отказался.
– Не сомневаюсь.
Тони терпеливо объясняет:
– Внутри нас дикие звери, которые живут инстинктами. Мы постоянно их сдерживаем, контролируем. Но тогда в лесу, чтобы догнать тебя нам пришлось… Выпустить зверей наружу. Тут все очень просто – самочка убегает, ее надо догнать и сделать своей. Так думает волк во мне. А ведь я тебя предупреждал.
– Вы были вполне в адеквате. Разговаривали разумно. Я вам не верю, - качаю головой, но не очень уверенно.
– Ника, да. Мы были почти, - он интонационно подчеркивает это слово, - в адеквате. На половину. В том-то и дело.
– Хочешь сказать, что я сама виновата?
– Поиск виноватых – нерационально, - веско вставляет Яр. – Но дальше ты будешь довольна. Мы позаботимся.
– А как же полнолуние? – я щурюсь. – Сколько до него осталось?
– Сутки.
– И что будет тогда?
Они переглядываются.
Я тоже перевожу взгляд с одного на другого.
Яр встает с кресла, ставит кубок на столик.
– Тут есть сложность. Нам нужно было провести обряд в полнолуние. Тогда все было бы хорошо, ты бы нас чувствовала, как мы с ним, - Яр кивает на Тони, - чувствуем друг друга. Это высший уровень эмпатии. Понимание без слов. И тогда, после этого, мы бы смогли встретиться со всеми остальными Снежными. Это - наша конечная цель. За этим мы и ходили в тот клуб. Там на нижнем ярусе обитает ведун, я должен был забрать у него…кое-что.
– Но теперь все отменяется?
– Не отменяется. Мы решим этот вопрос.
Яр подходит ко мне, садится рядом, с другого бока. Кровать жалобно скрипит. И у меня в унисон на душе скрипнуло, опять я между братьями зажатой оказываюсь. Тони тоже пододвигается ближе, ложится. Его голова оказывается у меня на коленях, он смотрит на меня, в
А вот Яр… Его я откровенно побаиваюсь. Хотя после сцены в лесу он стал очевидно спокойней. Он продолжает размеренным, спокойным тоном:
– Работа в компании мне нужна как прикрытие для исследований. Очень важных. И без тебя ничего не получится. Все в силе.
– Как можно продолжать какую-то работу, если вас преследуют?
– И этот вопрос мы решим, не переживай.
– А что за исследования?
Яр касается губами моей шеи, поднимается к области за ухом. Я не отстраняюсь, только задерживаю дыхание. Он трогает пальцами меня за подбородок, заставляя повернуться к нему лицом. Наши губы соприкасаются, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы мое дыхание участилось, а веки затрепетали.
Он говорит мягким шепотом:
– Исследования для возможности перехода в… лучшее место. Там, где нас ждет наша семья.
Я выдыхаю тихо:
– Но у меня тоже есть семья. Дядя…
Яр морщится, медленно произносит:
– А вот с твоим дядей не все так просто.
– Что… ты имеешь в виду? Что с дядей Егором?!
Яр чуть отстраняется и качает головой:
– Ты пока не готова принять информацию. Тебе надо успокоиться.
– Серьезно? – мои брови вздергиваются вверх. – Успокоиться? Думаете, с вами реально успокоиться?!
– С нами реально абсолютно все, милашка.
Улыбка Тони обаятельна и чарующа. В бархатном голосе ни капли сомнения, даже нотки ироничности исчезают. Как и красные искры из глаз. Он добавляет:
– Любые мечты. Фантазии. Даже самые сокровенные. Сейчас же Новый год. Вот о чем ты мечтаешь, скажи?
– О… Даже не знаю с чего начать, - теперь понятно, куда делась ирония Тони. Она вся перешла в меня и теперь изливается бурным потоком. – Может быть, о спокойной жизни, где я занимаюсь любимым делом и меня никто не преследует? Не обнюхивает, не засовывает члены, куда не надо и не называет милашкой? Или что, этого слишком мало? Надо мыслить масштабно? Тогда хорошо. Мечтаю о собственном острове, где я королева, а у меня куча подданных и обожателей. А еще пусть будет прекрасный и добрый муж и пара здоровых детишек. Хотя нет, стоп, что это я, к черту мужей. Да и это тоже теоретически можно осуществить. Самое сокровенное и нереальное? Вы же все можете? Так вот. Я хочу встретить маму. Но только живую, - губы кривятся, горло предательски сжимается и голос дрожит, - и… счастливую…
Заламываю пальцы, сжимаю зубы и отворачиваюсь к окну. Глаза будто дымом заволокло, и он щиплет, через них проникая в мне душу.
Звонкая тишина, как пощечина. Мужчины тоже молчат. Яр успокоительно, кончиками пальцев, водит мне по спине, а Тони тянется к щеке, на которой появилась влажная дорожка.
А я хотела быть сильной. Не плакать. Но как вспомню про маму, так каждый раз… А ведь столько лет прошло, я взрослая уже. Женщиной стала.
Моя спина каменеет. Раздуваю ноздри. Сквозь зубы, едва слышно, цежу: