Мои Снежные монстры

Трой Лика

– Заткнись. Ника, уясни, раз и навсегда…

– Уйди, - ее глаза наливаются слезами.
– Пусть уйдет! Тони…

Ника жмется ко мне, защиты ищет.

Яр срывается на глухой рык. У него лезут клыки и когти. Мышцы вздуваются.

Я прикрываю глаза.

Я не видел брата две недели. Он уединился, по загривок ушел в исследования. Ника сильно ударилась головой, когда берсерк не рассчитал силы и перевернул тачку, в которой сидела она. Его проклятая энергетика была слишком сильной, Ника отключилась. Мужика, который сидел в машине,

Яр чуть не разорвал. Спасло то, что флакон со стабилизатором, который был у Ники, разбился. Оставшегося хватит на следующее полнолуние, но тогда в машине Яр вдохнул больше, чем требовалось. Даже меня отрезвило.

Вот тогда-то Яр и пришел в себя. С мужиком, который оказался, дядей Ники, разобрались, перетерли. Нормальный мужик.

А вот медведь, надышавшийся паров аконита и пережжённой рябины, пока вытаскивал Нику - ослабел. У берсерка после стычки с охотниками оставалась внутренняя рана, ублюдки палили зачарованными патронами. Внешне ничего не заметно. Мы смогли увезти Нику подальше, на закрытую территорию, со всем оборудованием, куда никто не проникнет.

Ника впала в кому, сидел с ней все это время я. Иногда Злата. Слепой охранял. Сема охотился.

А Яр ушел. Подключил ее к датчикам и ушел. Приходил единожды, пару дней назад пока меня не было, наручник нацепил. Я думал, он отрегенерирует, придет в себя, но сейчас вижу, что нет.

Сейчас его раздражает всё.

Раненый медведь не ищет компромиссов. Неспособен. У Яра чувство вины, у его зверя только боль. И желание избавиться от меня, остаться с Никой наедине.

Вместо того, чтобы успокоить девчонку – подавляет её. Собираясь вырвать то, что она может дать по доброй воле.

Чувствую, как всю радужку заливает красным. Открываю глаза уже не я.

Волк. Альфа клана Снежных.

***

Ника

Я ошалело вжимаюсь в холодную стену. Снежные скалятся, немигающе сверлят друг на друга взглядами.

Да что происходит-то, а? Почему с ними постоянно так сложно?!

Они оборачиваются в чудищ – становятся еще шире, удлиняются клыки, прорываются когти, лезет вздыбленная шерсть, вытягивается морды. В их глотках клокочет. Атмосфера отчетливо накаляется.

Сейчас начнется торнадо.

Подношу костяшки пальцев ко рту, нервничаю, только очнулась после одной драки – в машине, как сразу начинается другая. Ни конца ни края этому! И главное… Из-за чего?!

Одно радует - смертоубийств не начинают, только смотрят, будто вся схватка проходит на другом уровне, в другом измерении. Никто не уступает. И они сами не знают, что делать и как закончить.

Минута… Другая…

Так, похоже, мне надоело.

Я решительно отлепляю от себя провода и засовываю ноги в тапочки. Нажимаю красную кнопочку на приборе, чтобы не раздражал своим монотонным пищанием.

Встаю. Голова кружится, покачиваюсь. Ох, похоже, я долго тут пролежала… В теле мерзкая слабость, в глотке сухость.

Но я преодолеваю неприятные ощущения и втискивыаюсь

между ними. Хоть и учили меня, что мужчины между собой сами разбираться должны, а если влезать, то самой достанется...

Я их истинная – они не могут мне сделать плохо.

Рык усиливается, становится громче, опасней.

В чудищ люди превращаются, когда их что-то терзает.

Внутренне обмираю от собственной смелости, беру Тони за когтистую руку и шагаю к Яру.

– Чего же вы так…- шепчу. – Успокойтесь, мне страшно. Я ничего не понимаю. А вы…

Жмурюсь от страха и прижимаюсь к косматой груди полумедведя. А Тони не выпускаю, тяну к себе ближе, чтобы сзади обнял.

Яр дергается, словно я его током шарахнула. Я слышу, как у него бьется сердце. Тяжело и с перебоями. С ним что-то не так…

Он стоит не двигаясь, замерев. Дыхание хриплое. Сзади ко мне прижимается Тони, утыкается носом в волосы, вдыхает. Его мышцы все еще напряжены.

Я закрываю глаза, провожу руками по груди Яра. Кожей ладоней отчетливо ощущаю вздутые бугры мускулатуры. Меня обнимают его руки, мужские грубые рука, а не лапы… Он глубоко вдыхает, грудь вздымается.

А мне можно выдохнуть, этап вывинчивания взрывателя пройден.

Яр поглаживает меня по плечам. Тони сзади трогает волосы, вызывая ворох мурашек.

Я с удивлением отмечаю, что правда скучала по ним. Главное, сейчас выкинуть из головы лишнее, а потом разобраться.

Какое-то время так и стоим, тишину нарушает только дыхание трех. Я между мужчинами зажата, каждый вжимается в меня, один с живота, другой со спины. Напряжение усиливается, становится гуще, плотней, осязаемей. Яр прижимает меня к себе сильней, сдавливает, стискивает.

Сильно, мощно, горячо.

Вызывая едва слышный стон.

Дыхание Снежных синхронно учащается.

Облизываю губы.

Я чувствую… Как в попу упирается твердеющий член. И спереди еще один… Сглатываю…

– Эй, у вас ни одно, так другое!

Пытаюсь выскользнуть из захвата, но две пары рук держат крепко, скользят по телу, забираются под сорочку. Мне становится жарко, ткань прилипает к телу. Я хотела их разнять, успокоить, переключить и да, удалось.

Переключились на меня.

Яр дергает к себе, а Тони не отпускает.

– Вас вообще не смущает, что я зубы не чистила и вообще только очнулась?

– Не смущает, - тембр Яра уже нормальный.

– Вообще, - добавляет Тони.

Просто сажусь на пол между ними и скрещиваю руки на груди.

– Я хочу в туалет, - привожу последний аргумент.

Глава 24

Я сижу на просторной светлой кухне, на барном стуле. Окунаю теплый круассан в липовый мёд. Наблюдаю, как ароматные капли меда стекают в вазочку, золотом отблескивая в свете лофтовых ламп. Слизываю сладкие капли и откусываю свежайший хрустящий кусочек. Запиваю миндальным латте. Теперь более-менее чувствую себя человеком.