Мои Снежные монстры

Трой Лика

Слова заканчиваются, и я замолкаю, у меня в горле уже пересохло.

Ужас! Я думала, что со мной такого больше не случится. Но нет, вот же оно. Снова в настоящую реальность меня швыряет.

В правом глазу темнеет. Ощущение, что через зрительный нерв в висок идет пульсирующий ток.

Мигрень. И ее первый симптом — аура. Сейчас меня накроет, и я превращусь в комок боли. Сглатываю. Только боль не проглотить…

Он отвечает что-то, но в уши будто ваты напихали.

Сердце отбивает ритм тревоги.

Почему, черт возьми, когда

кажется, что жизнь налаживается, что вот все удалось: сбежала от Снежных, от отца, сменила имя, город, частично внешность, нашла работу по душе, готовилась к окончанию испытательного срока и тут на тебе. Перевод на другую должность, в другое подразделение, к другому начальнику, которому я нахамила. Трындец. Щас он меня выкинет отсюда. Другая бы на моем месте счастлива была. Всем этим пунктам. И новым возможностям, что они открывают. Вон, Ксюшка, например, точно бы радовалась.

Босс обрывается на полуслове. Понимая, что я его не слышу. Чуть наклонив голову, делает шаг. Но не ко мне, а в сторону. К шкафу. Достает оттуда бутылку марочного коньяка. Початую. Откупоривает, плещет в стакан немного. Ставит бутылку на место, открывает ящик в шкафу, достает какой-то пузырек и капает оттуда в стакан. Поворачивается ко мне, подходит к столу и ставит на край. Солнце из окна отражается на гранях стакана, подсвечивает золотистую жидкость, делая ее тепло-янтарной, и я вспоминаю глаза того, чье имя я не узнала. Сегодня мужчины коллективно тронулись умом, похоже. Сначала тот, теперь этот.

– Пей.

– Ага, щас. Совсем за дуру меня держите?
– выпаливаю.

Мамочки, что ж я несу такое...

– ПЕЙ! – босс снова звереет, в его тоне столько ярости, что меня потоком власти сейчас снесет в угол.

Я охаю, в голову вонзаются тысячи огненных кольев боли. Хватаю стакан, чтобы не допустить новые вспышки ярости. Жидкость чуть плещется на стол.

Сердце проваливается в пустоту. Шмыгаю носом. За что мне все это?! И так голова разболелась, а этот, непонятно кто, еще и орет… Берсерк какой-то. Свои эмоции неконтролирующий.

Бормочу невнятно:

– Выпейте сами сначала, пожалуйста.

Прищурив один глаз от боли, смотрю на него. В кулаке у него что-то зажато? Или мне кажется? Он подносит кулак ко рту, тяжело вдыхает, закрыв глаза. Открывает, снова в норму вернувшись. И вот странно, я всегда могла людей чувствовать. Интуитивно. Что они хотят и думают, их мотивы и намерения. А с ним я ничего не понимаю.

– Вы первые, - снова настаиваю, сама своей наглости поражаясь, - вдруг там…

Он стремительно шагает ко мне, берет стакан, подносит к губам и пьет. Я зависаю, глядя как на мощной, широкой шее ходит кадык.

– Теперь ВЫ, - он подчеркивает это слово интонационно, с усмешкой.

Ого, мы на "Вы" перешли. Интересно.

Пью, стараясь проглотить все залпом, морщусь. Теплая жидкость приятно согревает пищевод. Закрываю глаза, хватаюсь за стол чуть не падая. Голова разрывается.

Работница блин. Наработалась. Хана мне

и дяде. Что я себе тут позволяю… Мало того, что с боссом устроила, так еще и сейчас такое состояние, что только на скорой уезжать.

Он нависает, хватает за плечи и ведет в угол, где расположены два кресла и столик между ними:

– Сейчас все пройдет. Тише-тише. Спокойно.

Насильно усаживает меня.

– Почему я? – тихо спрашиваю. – Не понимаю… Я пришла сюда в отдел разработок, слышите меня? Виртуальных путешествий. Я… Это то, что я умею. Я сценарии для них пишу, понимаете? Есть куча других кандидатур на должность помощницы. Более подходящих.

Вместо ответа он обходит кресло и встает у меня за спиной.

– Расстегните блузку.

– Что?

– Блузку. Расстегни.

Недолго вежливость продолжалась...

Чтобы его увидеть, мне нужно поднять голову вверх. А я уже шевелиться не могу, любое движение болью отдаваться начинает.

Закусываю губу. Он пользуется моим беспомощным состоянием! Гад…

– Не могу.

– Будь умницей, ну же, - ласковость его тона обманчива. Если я не послушаюсь, его снова взорвет. Или еще чего хуже. Лучше уж сама.

Обреченно цепляю пуговку. Руки трясутся. Расстегиваю. Одну, вторую.

– Достаточно, - говорит он на третьей пуговице.

Его руки проникают через распахнутый ворот и прямо на обнаженные ключицы опускаются. Ведет массажными вибрирующими движениями от лопаток, по шее, доводя до затылка. Ворох мурашек бежит по позвоночнику вслед за его пальцами. Я сижу, не шевелясь.

Теперь он касается моих волос. Снимает заколку, и тяжелые локоны каскадом осыпаются по плечам. Он снова запускает пальцы мне в волосы. И теперь массирует голову, от висков, к макушке, по затылку и снова к вискам.

Его пальцы горячие, сильные. Такие… нежные. Прикосновения ласковые. Закрываю глаза.

Почему я ему позволяю? Почему не вскачу, не закричу, не устрою скандал, не убегу?

Потому что его движения исцеляющие. Боль притягивается к его пальцам как к магнитам, и он ее вытягивает. Каждое движение, каждое нажатие на висок несет в себе облегчение.

Вот он снова переключается на шею, скользит по ней, нажимает на какие-то точки. Так приятно… От его пальцев такая мощь исходит, что кажется, что он чуть посильней нажмет, и моя хрупкая шея переломится.

Но я расслабляюсь. Напряжение из тела уходит. Даже мысли легче становятся. Все проблемы далекими начинают казаться. Есть только он, я и то, что он делает с моей головой. Боль, от которой я бы раньше сутки лежала, растворяется безвозвратно.

Неужели такое возможно?

Я. У нового босса в кабинете. Только что он меня к подписанию странного договора принуждал. Который уже подписан, оказывается. А я позволила себе выйти за границы субординации. И вот. Теперь он мне массаж головы делает. Обалдеть можно! И ведь приятно так. Рот сам по себе приоткрывается в блаженстве, а веки тяжелеют и закрываются.