Мои сводные монстры

Блэк Дана

Ника - он слушает лохматого светловолосого мужчину. Тот увлеченно рассказывает какую-то байку.

Ник смеется. Громко, заразительно.

Все трое словно с обложки журнала сошли, где один крутые пентхаусы рекламировал, второй парфюм с феромонами, а третий на страничке крупнейших молодых предпринимателей страны красовался.

– Нет, - шепчу Вике. Встряхиваю волосами.
– Развязные, пошлые, распущенные, - перечисляю.
– Папа их так нахваливал. Это не они.

Исподлобья кошусь на

Ника.

Он обещал телефон.

И теперь, когда напротив сидят аж два мужчины. И красноречиво на меня смотрят.

Сотовый мне нужен как можно скорее.

Или деньги.

Или машина.

– Ник, - осторожно касаюсь его локтя.

Он поворачивается. Подмигивает мне и наклоняется ближе.

– Да, лапушка. Обновить?
– кивает на мой полный стакан.

– Нет, - кожей темные взгляды впитываю и торопливо вываливаю просьбу.
– Сможешь такси нам с Викой вызвать? Скажешь номер карты, и я, как домой приеду…

– Такси?
– переспрашивает он громко и непринужденно обнимает меня за плечи.
– Так…- морщит лоб.
– Арон, - зовет через стол.
– Девушки домой собрались, хотят такси.

Недоверчиво прислушиваюсь к его голосу, в нем отчетливо слышен смех.

Смотрю на Арона. И на лбу выступает пот.

Он так хищно ухмыляется, будто бы его брат смешно пошутил.

Поворачиваюсь на Ника.

Его рука все еще на моих плечах. Сильная, тяжелая, горячая. Он притискивает ближе к себе.

И шепчет на ухо:

– Видишь ли, лапушка. Я бы тебе помог, конечно. Но уехать не получится. Ты моему старшему брату нравишься. И он хочет с тобой пообщаться.

Пообщаться.

Чувствую себя униженной, оплеванной, преданной.

Стряхиваю с себя мужскую руку и вскакиваю с дивана. Коленкой бьюсь в стол, налетаю на официантку.

– Алиса!
– ахает Вика.

Хватаю ее за руку и силой сдергиваю с дивана.

– Быстрее!
– рявкаю.

Я бы побежала, но Вика тормозит, оглядывается с недовольным лицом и шипит.

– В чем дело? Куда ты сорвалась?

Ускоряю шаг. Мимо столиков по этажу до лестницы.

Не будут же они меня против воли удерживать?

Здесь полно народа.

Я закричу на весь клуб.

Пусть только попробуют.

– Стой ты!
– Вика выдергивает руку и поправляет задравшуюся на бедра кожаную юбку. Бросает взгляд в арку, ведущую в туалет.
– В туалет хочу.

– У тебя что, недержание?
– психую.

– Отстань, - огрызается она.
– Щас я, - выплевывает.

И цокает каблуками в коридор.

Оглядываюсь.

На меня идет Арон.

Походка широкая и неспешная, руки в карманы брюк, и большой палец наружу.

Заставляю себя оставаться на месте.

Он ничего мне не сделает.

Мы

не в сауне, и он не голый.

Он подходит ближе.

Его глаза не как у Ника, черные. Они зелено-карие, и смешинки в них нет, там упрямство, нетерпимость, он деспот, тиран.

Не говоря ни слова, он хватает меня за воротник рубашки, как котенка. И толкает в арку, подальше от толпы.

– Я буду кричать, - плечом стукаюсь в стену. Убираю за уши растрепанные волосы и поднимаю глаза.

– Алиса, - он шагает на меня. Стягивает свободный ворот рубашки с моих плеч, ловко расстегивает пару верних пуговиц, и дергает ткань вниз, оголяя грудь.

– Убери руки, - от его наглости задыхаюсь, перехватываю его пальцы, в этой бесполезной возне пытаюсь прикрыться.

Вся горю.

– Хватит, - одной рукой он сжимает мои запястья, - чего я там не видел.

Грудь набухла, потяжелела, и соски тягуче ломит, под его взглядом они сжимаются, твердеют, как камушки.

– Клевая грудь, - выдыхает он, и широкой ладонью накрывает сосок.

Тяжело дышу. От его тела жар расходится волнами, в голове гуляет безумная мысль, что мне нравится это, когда на меня так смотрят, не скрывая желания, так неотрывно и жадно, так по-мужски требовательно, дико, властно.

– Хочу тебя, - отрывисто говорит он и притягивает меня к себе, заставляя на носочки встать, наклоняется, и губами обхватывает сосок.

Тело насквозь простреливает болезненно-сладкой волной. Пальцами цепляюсь в его волосы, зачесанные назад, жесткие, скрепленные гелем.

Он втягивает сосок в рот, прикусывает зубами, и я громко всхлипываю, представить не могла, что в мужских объятиях может быть так приятно.

Краем уха слышу стук каблуков.

Кто-то идет в туалет.

Слабо отталкиваю мужчину, стиснутая его руками.

– Отпусти!

Он тоже слышит шаги. Влажными поцелуями пробирается от груди до шеи, и нехотя отрывается от меня.

Судорожно натягиваю обратно рубашку. Стягиваю ткань у горла.

Мимо проходит девушка.

Он невозмутимо поправляет пиджак.

– Виктор сказал, ты ждать в меня до утра в обезьяннике не захотела?
– он усмехается. Поднимает взгляд.
– Еще и стекла в его машине побила. Ты не права, Алиса. И должна быть наказана. Понимаешь?

– Не понимаю, - складываю руки на груди, закрываюсь, соски топорщатся, натягивают влажную ткань. И я заливаюсь краской.
– Я еще в сауне объяснила, я…

– Помолчи, - грубо отрезает он и снова приближается.
– Я не привык спускать дерзость. И мне не нравится, когда в меня швыряются стеклом. Извинись передо мной, Алиса, - пальцами он зарывается в мои волосы, поднимает лицо к себе. Повелительно смотрит мне в глаза.
– Я жду.