Мои сводные монстры

Блэк Дана

– Извини, - выдыхаю с облегчением тут же, немедля. Все оказалось так легко, у меня словно камень с плеч.
– Прости меня. Я не хотела. Мне жаль, что ты поцарапался, - смотрю на кривую красноватую полосу на его скуле.

Тянет коснуться, погладить, я так рада, что мне стыдно становится. Такое красивое лицо, а я шврынула в него стеклом.

– Прощаешь?
– слабо, измученно улыбаюсь.

– Нет.

Быстро моргаю.

Как это нет?

– Я же извинилась.

– Не так,

Алиса, - он улыбается, настолько обаятельно, что у меня дыхание перехватывает. За волосы подтягивает меня ближе к себе, и я снова встаю на носочки. Наши лица на одном уровне, нос к носу, глаза в глаза.
– Так не извиняются красивые женщины. Мне нужно другое.

– Что?

– Для начала отсосешь мне.

Он говорит это так просто, будто речь о чашке кофе идет.

Сглатываю.

Его брату двадцать пять оргазмов подавай, ему для начала…отсосать, это все дико бессовестно, в груди у меня встревоженно бухает сердце.

– Свои извинения ты получил, - говорю сдержанно, от его потемневшего взгляда прячусь за полуопущенными ресницами.
– Других не будет.

– Ты только за деньги со мной переспишь?
– он смотрит серьезно, от его невозможного, густого голоса внутри все переворачивается.

Вспыхиваю и вырываюсь, опять мне напоминают, что я проститутка, я слышать уже этого не могу.

Хлопает дверь, стучат каблуки.

Боковым зрением вижу рыжие кудри, слипшиеся от пены - Вика, справила свои нужды.

Перехватываю мужскую руку и с трудом выдираю волосы из его пальцев.

– Мы с Викой уезжаем домой, - говорю с угрозой, готовая дать отпор.

– Вряд ли, - он поворачивается на замедлившую шаг Вику. Снова смотрит на меня. Его взгляд жесткий, как у охотника, что в дичь целится. Он цедит.
– Я не отпущу тебя никуда, Алиса, пока ты не извинишься. Что тут неясно? Вы с Викой сейчас пойдете на кухню. Мыть посуду.

– В смысле?
– подруга быстро стучит каблуками к нам.

– Без смысла. Тарелки, губка, крошка “Сорти” или что там у них, - он сует руки в карманы, внушительный и расслабленный - До утра поработаете. А там посмотрим. Может, созреешь, - кивает он мне.
– И захочешь загладить свое поведение.

– Арон, - порывисто шагаю ему навстречу, когда он отступает. Мысленно повторяю его имя еще раз - такое звучное, приятное.
– Что мне сделать? Кроме…еще варианты есть?

– Идти мыть посуду, Алиса, - повторяет он. Проходит сквозь арку, рукой обводит зал.
– Этот клуб открылся недавно, девочки. И хозяин здесь - друг моего младшего брата.

– Но…- семеню за ним.

– Никто тебя отсюда не выпустит, - отрезает Арон.
– Поэтому бери подругу. И шагай на кухню. Как надумаешь извиниться, - с интимным нажимом выделяет он это слово, - позовешь меня.

Арон

– Вот за этими девочками следи, - говорю охраннику и показываю на Алису с подружкой.
– Они на кухне поработают.

Из клуба не выпускать.

Тот мрачно кивает. Возвращается к дверям и встает, широко расставив ноги.

Провожаю взглядом Алису.

Идет и недоверчиво оборачивается, никак поверить не может, что я посуду ее мыть заставил.

На ней рубашка Ника. Влажная, очерчивает грудь.

Сквозь зубы втягиваю воздух.

Я свое получу, я знаю.

Она еще легко отделается. За длинный язык, бутылку и выбитое стекло.

По лестнице взбегаю на второй этаж. Шагаю к столику и смотрю на часы.

Почти утро. А у меня режим, я давно должен быть в кровати. Это Ник богема, до рассвета то работа, то презентации, чаще второе.

Шикарно живет брат.

– Где лапушка?
– встречает он меня вопросом, когда я плюхаюсь на диван рядом с ним.

– Сквородки на кухне драит, - беру свой стакан, отпиваю виски.

Морщусь, я сегодня достаточно намешал, завтра голова по швам будет трещать. А еще и эта помолвка вечером, знакомство с новыми членами семьи.

Мне в лом.

– Ты не жестко с ней?
– Ник ловит на шпажку оливку, забрасывает в рот.

– Виктор, я с ней жестко?
– спрашиваю другого брата, когда он толкает меня, двигая, и падает на диван.

Он не отвечает, достает телефон из кармана. Экран светится. Виктор морщится.

– Тина.

– К ней поедешь?
– пью виски, с балкона смотрю вниз, на танцпол.

– Уже нет, - он отключает звук и растирает ладонями лицо.
– Рассчитывал раньше осовбодиться. Поздно. Завтра на работу.

– Антох, уронишь, - зовет жениха Ник и смеется, когда тот пытается выпить из рюмки, поставив ее на локоть.
– Так, братья, - Ник хлопает себя по брюкам и встает.
– Пойду гляну. Как она там. Я же ей телефон обещал, помочь. Заманил зайку.

– Я тебя умоляю, Николас, - хмыкаю в стакан.
– Совесть проснулась?

– Девочка мне понравилась, - признается Ник.
– Я влюбился.

Переглядываемся с Виктором. Тот гасит ухмылку.

Ник это всерьез сейчас, мы оба знаем, он влюбчивый, но не в проститутку же?

– Сядь, - командую.

– Нет, - он пробирается между столом и диваном.

– Эй, - изгибаю бровь.

– Арон, вот только лечить меня не надо, ладно?
– Ник оборачивается.
– Она твоя, я понял. Я просто проверю. Может, ты ее зашугал там, плачет.

– Серьезно, плачет?
– Виктор кивает.
– Ты мой Бентли видел? Она же чокнутая.

Ник улыбается.

Улыбаюсь в ответ.

На тачку Виктора я у входа наткнулся - печальное зрелище.

– Ща я приду, - Ник сует руки в карманы, развинченной походочкой шпарит по залу.

Откидываюсь на диване.

Смотрю на часы.

Когда брат вернется, уверен - скажет, что Алиса готова извиниться.

Потому, что не будет она с жирными сковородками у раковины возиться, нет.