Мои замурчательные мужчины
Шрифт:
– Рассказывай! – попросила я.
– Мы… в общем, мы попали на Землю случайно, и все по-разному, – вздохнув, сказал парень, – мыкались. Чуть не погибли. Потом вы нас подобрали, либби Алена. Мы прижились, привыкли. У каждого из нас осталась одна-единственная возможность вернуться на родину, и мы воспользовались ею, когда поняли, что вы умираете.
– На родину?
– Это другая планета, либби, не Земля.
Меня накрыло паникой, но… волшебная капельница плюс пепельная шевелюра под руками, и я уснула, не успев сказать “мама”. И весь сон передо мной мелькали мои котики.
Третье пробуждение снова прошло под пристальным взглядом доктора Совы. Она повторила свои манипуляции и вынесла вердикт:
– Можно вас выписывать! Еще неделю щадящий режим, деликатное питание и никаких нагрузок! Потом на прием. Лекарства в боксе. Принимать по расписанию!
На столике у кровати стояла коробка с замочком. После ухода доктора в палату вошла девушка, видимо, медсестра, помогла мне встать и сказала:
– К сожалению, ваша одежда сильно пострадала, поэтому могу вам предложить универсальный больничный комплект.
Она развернула брюки на резинке и рубашку на завязках. Помогла мне все это надеть, шагнуть в тапочки, потом усадила в кресло на колесиках, поставила на колени коробку с лекарствами и вывезла из палаты в коридор. Оттуда в лифт и уже на первом этаже подвезла меня к стойке, у которой переминались три молодых человека с кошачьими ушками.
– Тихон! Сеня! Никки! – я чуть не расплакалась, глядя в знакомые кошачьи глаза.
– Либби Алена! – Семен был самым старшим котом – и сейчас он тоже выглядел старше и серьезнее остальных. – Позвольте, мы проводим вас к дому, устроим поудобнее и поговорим.
– Да, хорошо, – я вдруг поняла, что от шума в приемной у меня начинает болеть голова.
Меня вывезли на длинный пандус, Сеня вызвал такси, Тихон взял меня на руки, а Никки досталась коробка с лекарствами.
В незнакомого вида машине я ехала на руках у своего котика. Это было так странно! Именно Тихон больше всех любил сидеть у меня на коленях, притворяясь этаким сгустком тьмы, а теперь я сидела и потихоньку рассматривала удивительно привлекательного черноволосого и желтоглазого молодого мужчину, который выглядел старше меня на пару лет.
Двое других тоже были невероятно хороши. Сеня выглядел, наверное, моим ровесником, а рыжий Никки даже моложе. Мы молчали, пока машина не остановилась.
– Что это? – я рассматривала белый домик с темно-красными ставнями, окруженный садом.
– Это социальное жилье, предоставляемое хозяйкам, – вздохнул Тихон. – Либби Алена, давайте войдем в дом, и мы постараемся вам все рассказать.
День выдался жарким, и мне действительно не хотелось стоять на солнце, так что я согласилась. Тишка снова подхватил меня на руки, занес в дом.
Здесь пахло пылью и пустующим домом. Явно нужны были тряпка, ведро с водой, а то и легкий ремонт. Но я не стала торопиться с уборкой – голова все еще кружилась, поэтому я уселась в кресло и потребовала:
– Рассказывайте!
Глава 3
Рассказали мне удивительное. Я очутилась в будущем. На планете, которая называется Мирис. Много тысячелетий назад ее обнаружили исследователи космоса и сочли пригодной для жизни. Планету заселили, создали неплохую инфраструктуру, развили производство и сельское хозяйство, а через пару сотен лет обнаружили нечто странное – потомки детей, рожденных на Мирисе, разделились по половому признаку. Девочки рождались и росли как люди, а мальчики в период полового созревания приобретали способность перекидываться в котов!
– Источником мутации стала сама планета, – неспешно рассказывал Сеня, потряхивая светлыми волосами, а мне пришлось крепко сжать руки коленями, чтобы не запустить пальцы в них, как я делала прежде с пушистой кошачьей шерстью. – Поначалу жители планеты испугались, попытались уехать, но мутация сохраняется в генах на протяжении минимум пяти поколений, так что уезжать не было большого смысла. Между тем во всех остальных смыслах Мирис оказался благодатным местом – здесь много плодородных земель, полезных ископаемых и лесов, богатых редкими в других мирах грибами, ягодами и травами. А мутация, в принципе, не мешает жить, так что люди вернулись.
– Это я поняла, а как вы очутились на Земле?
– Мы воспользовались правом выбора, – чуть поморщился Семен.
То, что он рассказал дальше, мне понравилось гораздо меньше. Оказалось, мужчин-котиков на Мирисе рождалось гораздо больше, чем женщин. А хитро выкрученное законодательство предусматривает наличие у каждого мужчины опекуна-женщины. Мать, сестра, жена, да хоть тетушка или бабушка – должны опекать мужчин. Более-менее свободными и самостоятельными становятся только вдовцы или мужчины, добровольно прошедшие кастрацию.
– Кастрацию? – я закашлялась.
– Такого мужчину берут в дом нянькой для девочек или просто любимцем, – дернул плечом мрачный Никки. – Еще престарелые дамы обожают таких компаньонов.
Я непонятливо хлопнула ресницами, и мне пояснил Тихон:
– После кастрации мужчина навсегда остается в кошачьем облике. Некоторые предпочитают сытую жизнь в таком виде. Не хотят мыкаться по углам.
Я вздохнула. Чем-то мне эта ситуация напомнила положение женщин до феминистической революции. Кастрация – это, конечно, местные заморочки, но во все времена существовали старые девы, не вышедшие замуж. Их даже называли порой “кошками”.
– И все же – про Землю? – поторопила я.
– Мы к этому и ведем, – сказал Сеня. – Когда проблема чрезмерного количества мужчин стала очевидна, за дело взялись ученые. В результате каждый житель Мириса, достигший совершеннолетия, имеет право на поиск хозяйки. Для этого нужно обратиться в центр поиска, и через неделю или две тебя посадят в капсулу и отправят к хозяйке.
У меня аж волосы на голове зашевелились:
– Я читала про браки по переписке, читала про то, как европейские невесты ехали оптом в Индию и Америку, но такое… А как вы возвращаетесь?