Шрифт:
Этот перевод – плод труда Народа с Народного Перевода Гарри Поттера ( www.honeyduke.com] )(версия 04 янв 2004 года). Переводили Ольга F., Нипл, Rabid, Катюнчик, Кутяня, Skata, Экзон, Gerie Aren, Стася, Sibilla и Лагиф. Перевод стихотворений – Нипл. Редактировали Азраил, Loriel, Нипл, fekla, Sheila van Shield, Sargu Kotsu, Экзон, Евгений М., Kate Potter, Элли, Лагиф… и вообще, все переводчики J.
Руководитель – Лагиф ( lagf@mail.ru], www.harrytale.h1.ru] ).
Заранее прошу прощения, если кого-то забыла (очень сожалею, но на НП полетел сервер, а списки хранились там): мне помогало столько народу, что всех и не запомнишь! Огромное спасибо всем! А также Полинке – за то, что создала сайт НП, без которого ничего бы не вышло, и Ярославу (Нейтрону : www.yarik.com/hp] ) – за помощь с размещением, общением и – за созданный комфорт.
Глава I
Прекрасная Сабрина
То самое путешествие к морю всему положило начало – хотя всем казалось, что начало затягивается до бесконечности, совсем как те дороги холмистого Сассекса, которые только сперва кажутся приличными дорогами, но постепенно превращаются в дорожки, затем в звериные тропы, а потом – просто в заросли дрока, ковыля и колокольчиков, кроличьи норы и меловые карьеры.
Ребята считали дни, оставшиеся до того долгожданного Дня. Бернард даже сделал календарь из крышки от картонки, в которой прибыли домой его новенькие белые пляжные туфли. Он довольно аккуратно расчертил недели красными чернилами, а дни пометил синими цифирками, и каждый день вычеркивал по цифирке кусочком зеленого мелка, завалявшегося в жестянке для мелочи. Мэйвис выстирала и отутюжила все кукольные платья почти за две недели до этого самого Дня. С её стороны, разумеется, это было очень умно и предусмотрительно, но оказалось весьма некстати для младшей Кэтлин, которая предпочла бы и дальше играть своими куклами в любое время, какими бы грязными они ни были.
– Что ж, раз тебе неймётся, – сказала Мэйвис, слегка разгорячённая и раздражённая после утюжки, – я больше и пальцем не шевельну, чтобы вымыть для тебя что-нибудь, даже умывать тебя не буду.
Кэтлин вдруг пришла в голову мысль., что уж последнее она как-нибудь переживёт.
– Ну можно мне хоть одну куклу, – несмотря на это, покорно спросила она, – самую-самую маленькую и безнадежную? Дай мне Лорда Эдуарда. У него почти отвалилась голова, к тому же, я одену его в носовой платок и буду представлять, что это у него такой кильт.
С этим поспорить Мэйвис не могла: в число того, что она стирала, носовые платки как раз не входили. Таким образом, Лорду Эдуарду достался его задрипанный кильт, а остальных кукол Мэйвис рядком сложила в отведенном ей углу комода. Затем последовали её долгие таинственные совещания с Фрэнсисом, о которых на все вопросы младших они отвечали: «Секрет. Узнаете, когда придет время.» Это и впрямь их страшно заинтриговало, но возбуждение улеглось, когда в положенное время тайна была раскрыта и оказалась ни чем иным, как большим аквариумом, пустым и неинтересным, на который старшие собиралипо девять-десять пенсов, чтобы купить его на Олд Кент Роуд. Разгорячённые и утомленные, они гордо протащили свою ношу в дом по садовой дорожке.
– И что же вы будете с ним делать? – поинтересовался Бернард, когда все сгрудились вокруг стола в детской, разглядывая аквариум.
– Наполним его морской водой, – объяснил Фрэнсис, – чтобы поселить в ней морских актиний.
– Точно! – с энтузиазмом подхватила Кэтлин. – И ещё крабов, морских звезд, креветок, желтых литорин – и всех морских зверей побережья.
– Поставим его на подоконник, – добавила Мэйвис – знаете, как здорово смотрятся после этого все квартиры!
– И тогда, может случиться, что какой-нибудь важный ученый джентльмен, вроде Дарвина или Фарадея, проходя мимо нашего окна, увидит всё это и так обрадуется встрече с нашими медузами, что предложит научить Фрэнсиса всем своим наукам за бесплатно… Я так думаю, – с надеждой предположила Кэтлин.
– Ну, и как вы довезете его до моря? – спросил Бернард, опираясь руками о крышку учебного стола и тяжело дыша в аквариум, так что его сверкающие стенки стали мутными и полупрозрачными. – Он, знаете ли, слишком большой, чтобы поместиться в коробку.
– Тогда я буду его нести, – сказал Фрэнсис, – и никому он вовсе мешать не будет… донёс же я его до дома.
– Вообще-то пришлось сесть в автобус, – честно призналась Мэйвис, – и потом, я же тебе помогала.
– Не думаю, что они вообще разрешат взять его с собой, – сказал Бернард. – Если вы хоть немного знаете взрослых, вы, конечно же, с ним согласитесь.
– Брать аквариум на море – какая чушь! – сказали они. И, не дожидаясь ответа, добавили: – Зачем ещё?
В данный момент «они» означало тётю Энид.
Фрэнсис с рождения питал к воде необыкновенную страсть. Даже младенцем он всегда переставал плакать, когда оказывался в ванне. Когда ему было четыре, Фрэнсис потерялся на целых три часа. Полиция нашла его в конской поилке, что перед Уиллинг Майнд, где мальчик, мокрый до макушки, развлекал гурьбу возчиков, коротающих время за кружкой пива.. Воды в в колоде было слишком мало, чтобы так намокнуть, и самый словоохотливый возчик пояснил, что они с приятелями подобрали шалуна уже таким, рассудив, что здесь он в безопасности, учитывая погоду и эти снующие всюду ужасные трамваи и машины.
И для Фрэнсиса, страстно увлечённого водой во всех её проявлениях – от уличных луж до сложного устройства подачи воды в ванную и как его сломать – то, что он до сих пор не видел моря, было настоящей трагедией. Всегда что-то случалось – и поездка откладывалась. Каникулы вечно проводились в живописной деревне, где были и реки, и колодцы, и пруды – в общем, водоемы: просторные и глубокие, но то была пресная вода, причем, со всех сторон окруженная зеленой травкой. Очарование же моря, насколько он знал, состояло в том, что по другую его сторону, «сколько хватает глаз», ничего нет. И в стихах о море много чего говорилось, а Фрэнсис, как ни странно, стихи любил.
Покупка аквариума была попыткой подстраховаться: раз обретя море, он никогда больше с ним не расстанется. Фрэнсис уже представлял себе этот аквариум, с прилаженной точно посередине настоящей морской скалой, к которой прилепливаются морские актинии и моллюски. Ещё там должны были жить желтые литорины, и водоросли, и рыбки – золотые и серебряные (которые, кстати, в море не живут, но Фрэнсис об этом не подозревал), плавающие среди тенистых водорослей и сверкающие своей блестящей чешуей. Он продумал все детали, даже какой у аквариума должна быть крышка – легкая и прорезиненная, как колпачок на стеклянной бутылке, чтобы не расплескать воду во время путешествия домой – в вагоне караульной службы, к вящему восторгу пассажиров и носильщиков на обеих станциях. И вот – ему запретили взять аквариум с собой.
Фрэнсис поделился трагедией с Мэйвис, и она согласилась, что это просто невыносимо.
– Но знаешь, что я скажу… – сказала она, будучи не из тех «утешителей», которые, со словами «как жаль», опускают руки. Обычно Мэйвис удавалось придумать что-нибудь, чтобы хоть немного улучшить положение. – Давайте наполним его пресной водой, насыплем песка, посадим водоросли и напустим золотых рыбок; а я заставлю Элизу пообещать регулярно класть туда муравьиные яйца – потому что рыбки их едят – и это хоть чуть-чуть облегчит ужасные страдания, нам придется покинуть море и вернуться домой.