Мокрое волшебство
Шрифт:
– Я думаю, это рыбка слегка покачнулась, – предположил Бернард. – Так, наверное, и было.
– Нет, непохоже, чтобы это была рыбка, – ответил Фрэнсис. – Больше похоже на…
– Похоже на что?
– Не знаю… отойдите от света. Давайте глянем ещё разок.
Он наклонился и ещё раз посмотрел сквозь стекло.
– Это не золотая рыбка, – сказал он. – Рыбка неподвижна, как снулая форель. Нет… я думаю, это была какая-то тень…
– Может, скажешь наконец, на что оно было похоже? – попросила Кэтлин.
– Оно не смахивало на крысу? – поинтересовался Бернард.
– Ни капельки. Больше напоминало…
– Ну, напоминало что? – сердито спросили они в три голоса.
– Напоминало Сабрину… только очень-очень крошечную Сабрину.
– Что-то вроде кукольной Сабрины, – воскликнула Кэтлин, – это же ужасно миленько!
– Это была не кукла, и она не была «миленькой», – отрезал Фрэнсис, – только я хочу, чтобы оно снова появилось
Однако, оно не появилось.
– Я бы сказала, – рассудила Мэйвис, загоревшись новой идеей, – что, может быть, это волшебный аквариум…
– А давайте играть, что он волшебный, – тут же предложила Кэтлин, – давайте играть, что стекло в нём магическое, и мы можем видеть там всё, что пожелаем. Я вижу дворец фей со сверкающими крышами из серебра и хрусталя.
– А я вижу футбольный матч, в котором выигрывают наши парни, – сказал Бернард, с трудом включаясь в новую игру.
– Да замолчите вы, – отрезал Фрэнсис. – Никакая это не игра! Там было что-то.
– Предположим, это волшебство, – снова проговорила Мэйвис.
– Мы столько раз играли в волшебство, и ни разу ничего не получалось, – даже когда мы развели костер из этого самого ароматического дерева с восточными смолами и всё такое, – сказал Бернард, – будет гораздо лучше, если мы просто станем себе всё это воображать. Ведь, в конце концов, всё всегда к этому и сводилось. Магия – пустая трата времени. Ведь не существует никакого волшебства, верно, Мэйвис?
– Заткнитесь, сказано же вам! – был ответ Фрэнсиса, который снова ткнулся носом в гладкое зеленоватое стекло.
И тут на лестнице раздался не терпящий возражений голос тети Энид:
– Малыши – в постель!
Двое младших начали сердито бурчать себе под нос, но на тетю Энид уговоры не действовали, и ребятам пришлось уйти, а их жалобы стали затихать по мере того, как они удалялись от комнаты и замолкли совсем, когда дети внезапно столкнулись с тетей Энид на лестнице.
– Закрой дверь, – велел Фрэнсис каким-то напряженным голосом. И, хотя он не сказал «пожалуйста», Мэйвис послушалась. На самом деле она была идеальной сестрой. В минуты благодушия Фрэнсис даже готов был признать, что она вовсе не такая уж плохая.
– Я бы сказала, – заметила Мэйвис, когда щелкнула задвижка и она убедилась, что теперь они остались одни, – как это может быть магией? Мы же не произносили никаких заклинаний!
– Ни одного, – согласился Фрэнсис, – кроме, разве что… А впрочем, это всё полная чепуха – про магию. Мы просто играем, разве нет?
– Да, разумеется, – с сомнением в голосе произнесла Мэйвис, – но что ты подразумевал под своим «кроме, разве что»?
– Мы не читали заклинаний, разве нет?
– Конечно, мы ничего такого не произносили…
– А что если это сделал я?
– Сделал что? Когда?
– Когда это случилось.
– Что случилось?
Казалось, тетя Энид специально выжидала момента, чтобы открыть дверь достаточно широко для сообщения: «Мэйвис – в кровать!» И Мэйвис пришлось подчиниться. Но, выходя, она переспросила:
– Что случилось-то?
– Это, – пояснил Фрэнсис, – чем бы оно ни было. Я как раз произносил…
– МЭЙВИС! – позвала тетя Энид.
– Да, тетя Энид… ты произносил что?
– Я произносил: «Прекрасная Сабрина…» – сказал Фрэнсис, – тебе не кажется?.. Но, разумеется, это не могло быть… и в таком сухом, совсем без воды и всего остального…
– Может быть, волшебство и должно быть сухим? – предположила Мэйвис. – Уже иду, тетя Энид! Кажется, оно срабатывает с горящими вещами, и, уж конечно, в воде его не бывает. А что ты видел?
– Это было похоже на Сабрину, – поведал Фрэнсис – только маленькую-маленькую. Понимаешь, не кукольно-маленькую, а живую, как будто смотришь на неё с обратного конца телескопа. Хотел бы я, чтобы и ты её увидела.
– Быстренько скажи ещё раз «Прекрасная Сабрина», пока я буду смотреть.
Услышь меня,Прекрасная Сабрина,Сквозь тихую, прозрачную волну …– Ой, Мэйвис, это… это получилось! Там действительно что-то есть. Взгляни!
– Где? – спросила Мэйвис. – Я не вижу… о, ну дай же посмотреть!
– МЭЙВИС! – воззвала тётя Энид, теперь уже и в самом деле громко; Мэйвис пришлось оторваться от созерцания аквариума.
– Мне пора, – сказала она. – Не беда, завтра снова посмотрим. Ох, Фрэнс, если это… волшебство… ну, то есть… вот что я тебе скажу…
Но она так и не сказала, что именно собиралась сказать, потому что в комнату нетерпеливым вихрем влетела тетя Энид, и, затушив мимоходом все четыре свечи, вылетела, увлекая Мэйвис за собой. В дверях она обернулась и бросила:
– Спокойной ночи, Фрэнсис. Твоя очередь принимать ванну. Хорошенько вымой за ушами… Утром у нас будет слишком мало времени.
– Но Мэйвис всегда моется первой, – возразил мальчик. – Я самый старший!
– Ради всего святого, не смей спорить, дитя! – отрезала тётя Энид. – Мэйвис сегодня умывается в тазике в моей спальне, чтобы сэкономить время. Ступай… и чтобы никаких проделок, – она остановилась у двери. – Я хочу видеть, как ты идешь. Развернись – шагом марш!