Мокруха
Шрифт:
Она слышала знакомое, равномерное «шмя-ка-шмя-ка-шмя-ка», кряхтение и пыхтение клиента, и по ходу дела давала ему указания очень спокойным, ободряющим тоном.
– Не напрягайтесь, мистер Ларга! Дышите глубже!
Ларга послушно втягивал воздух в свое обрюзглое, бледное тело, а затем шумно выдыхал через толстый нос, облизывая пересохшие жирные губы.
– Расслабьте брюшные мышцы! Не напрягайте ноги! Ларга стыдливо скорчился в кресле. Он чувствовал себя неловко, совершенно голый, под ярким электрическим светом. Ему было совестно заниматься этим.
– У меня рука устала!
Слышать подобное Море тоже не в новинку.
– Ваша цель недостижение
– Я натер себе кожу. Надо еще смазать кремом. Мора протянула ему тюбик «астроглайда» и заговорила строгим голосом школьной учительницы.
– Есть сотни различных способов стимулировать возбуждение мужского полового члена. Активные движения сжатыми в кулак пальцами лишь один из них.
Ларга с надеждой заморгал, просительно глядя на нее.
– Вы не могли бы показать, как надо правильно делать? Мора взяла пластмассовый пенис и продемонстрировала.
– Большинство мужчин не верят, что такой может существовать в действительности.
Ларга принялся за работу. Бедняга. Он старался изо всех сил. Но ему не удавалось расслабиться, и в итоге шмяканье кулаком возобновилось. Мора вздохнула. Этого следовало ожидать. Некоторые клиенты умеют избавляться от напряжения, и для таких ее уроки не проходят даром. Другим просто нравится драчить свой член на глазах у женщины. Ларга закряхтел. Мора поняла, что он вот-вот кончит.
– Не напрягайтесь! Расслабьтесь! Дышите глубже!
Но Ларга не сумел расслабиться и с громким стоном эякулировал себе на живот. Мора протянула ему коробку с бумажными салфетками.
– Ничего, первый блин всегда комом.
Ларга быстро вытерся и начал натягивать на себя одежду.
– Можете помыть руки вон там.
Мужчина нахохлился и пошел к рукомойнику. Он двигался суетливо, словно совершил что-то постыдное. Чтобы облегчить ему чувство вины, Мора заговорила на отвлеченные темы.
– Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Ларга?
– Пишу сборники кулинарных рецептов.
– Это должно быть интересно.
– Не жалуюсь.
Ларга кивнул и пальцами поправил редеющие волосы.
– А вы сколько времени работаете… как это… тренером?
– Я занимаюсь этим делом уже около трех лет.
Мора видела, как Ларга разглядывает ее. Вернее, ее груди. Ей не привыкать. С четырнадцатилетнего возраста она наблюдала, как мужчины сначала смотрят на ее лицо, затем медленно переводят взгляд на грудь, после чего перестают замечать все остальное. Мора злилась, но, с другой стороны, понимала, что это неизбежно. Груди представляли собой самую выдающуюся черту ее внешности. Они подчеркивали худосочность ее телосложения. Мора выглядела, как фотомодель или, по выражению завистливой школьной подруги, «пугало на палочке». Незнакомые люди с уверенностью принимали ее груди за искусственные, но, по правде говоря, если бы Мора решилась на операцию, то скорее уменьшила бы их. Они торчали, привлекая всеобщее внимание и заставляя мужчин подходить и говорить ей самые пошлые глупости. К примеру, то, что собирается сказать сейчас Ларга.
– У вас самой, наверно, это получается очень неплохо.
– Что получается?
– Ну, это, как ее… аутоэротика.
Мора улыбнулась и зажгла ароматическую лучинку.
– Итак, встретимся через неделю. В это же время вас устроит?
Ларга кивнул и направился к двери.
– Делайте дома упражнения, которые я вам показала! Ежедневно!
Дверь затворилась, и Мора осталась в кабинете одна. Она аккуратно сняла с кресла простыню и бросила в контейнер со стиркой. Потом наклонилась, достала из тумбочки чистую
Есть мужики, которым от природы дано умение спускать в кулак.
Ларга к их числу не принадлежит.
3
Денек в мастерской выдался горячий. Разделывали тушу «тойоты-RAV». Трое мужчин в толстых робах и защитных масках потрошили автомобиль электрическими резаками, рассыпая вокруг фонтаны искр. Сияющие металлические внутренности выпадали наружу, и прямо на глазах машина превращалась в скелет. Ампутированные части подбирал парнишка, грузил на ручную электротележку и увозил прочь. Мужчины работали молча, слаженно и умело. Они были настоящими специалистами своего дела.
Остов другого автомобиля – возможно, «камаро» – покоился в сторонке, начисто обглоданный, словно после нападения стаи пираний. Несколько целых машин, прикрытых замасленными чехлами, выстроились в дальнем конце обшарпанного гаража и дожидались, когда настанет их очередь отправиться на бойню.
Неожиданно в гараж въехал новенький «мерседес» и остановился прямо посередине, нарушив рабочий ритм потрошителей. Те оторвались от своей жертвы и, узнав владельца «мерседеса», один за другим повыключали резаки с громкими щелчками.
Из автомобиля выбрался мужчина, похожий на нехорошего омбре из старого вестерна, и по-хозяйски оглядел мастерскую. Он и был здесь хозяином, эль-хефе. Его звали Эстеван Сола, родом из бандитского городка Хуареса, что в Мексике на границе с Соединенными Штатами. Он контролировал крупный канал контрабандных поставок наркотиков в Америку и ради процветания собственного бизнеса истребил немало сотрудников Агентства по борьбе с наркотиками США. Благодаря своему небывалому везению и жестокости, Сола сумел силой втереться в Ла-Эме, организацию мексиканской мафии в Лос-Анджелесе, и достиг в ней довольно высокого положения. У него имелись подчиненные. Его боялись. К нему относились с уважением.
Работники мастерской поспешили обратить к Эстевану свое неподдельное внимание. А нет, так рискуешь быть избитым до полусмерти.
– Ола, компаньерос!
Эстеван говорил властным, хриплым басом, от которого у большинства мужчин подрагивало в мошонке.
– Ола, сеньор Сола!
Красавцем Эстевана никак не назовешь – рябое, темнокожее лицо лоснится от жира; под черными, кустистыми усами прячутся слишком тонкие губы – но женщин, непонятно почему, влекло к нему неудержимо. Они вроде бы и не замечали его прилизанных волос, уложенных с помощью какого-то швейцарского косметического средства, чтобы выглядели густыми и блестящими, а на самом деле были жидкими и слабыми. Или мягкого, чувственного выражения глаз, свидетельствующего об артистической восприимчивости их владельца, но скрытого день и ночь за дорогими темными очками «рей-бэн», придающими Эстевану самоуверенный вид. И если бы удалось снять с него внешние атрибуты власти, лишить ослепляющего блеска богатства и приглядеться к нему без страха подвергнуться насилию, то Эстеван мог бы сойти за трактирного полового. Сейчас же, рядом со сверкающим «мерседесом», сопровождаемый своим помощником – тощим гринго по имени Мартин, одетым в джинсы от Армани, – Эстеван казался неотразимым и всемогущим.