Мол “Северный”
Шрифт:
Подошел Ходов.
— Прошу прощения, — обратился он к Алексею. — Донесение с тридцать пятого участка. Давление льдов превосходит все расчеты. Плывите прямо туда. Но на тридцатом то же самое… Капитан Терехов будет на мостике. Я стану держать связь со всеми участками и с вами, — прерывисто говорил Ходов.
— Связь? — переспросила Галя. — На моле есть люди?
— Нет, — улыбнулся Алексей. — Только автоматическая аппаратура. Людей в нашу группу, — он кивнул на катер, — мы берем как можно меньше.
Гале
Галя промолчала.
— Прощайте, — Алексей обернулся к Ходову.
— Нет, до свидания, — болезненно поморщился Ходов.
Галя посмотрела на Алексея с упреком.
— Я буду ждать… Я буду ждать, — сказала она.
Широко открытые глаза ее были теперь сухими.
— На катер! — осипшим голосом позвал Денис.
С борта ледокола бросили штормтрап. По этой веревочной лестнице нужно было спуститься на катер, в котором уже стоял дядя Саша.
Виктор неуклюже висел на одной из ступенек лестницы, стараясь улучить мгновение, чтобы спрыгнуть на катер. Денис своей огромной ногой в мохнатом унте искал первую ступеньку.
Катер то поднимался чуть ли не до самых реллингов, то проваливался вниз, словно сорвавшись.
Последним спустился Алексей. Денис скрылся в машинном отделении. Бородатое лицо дяди Саши виднелось через стекло рубки, у штурвала. Виктор, выполняя роль матроса, отдавал чалки.
Перегнувшись через реллинги, Галя следила за удалявшимся катером. Снова налетел снежный заряд. Нос катера исчез, виднелась только его корма с двумя туманными фигурами Алексея и Виктора. Галя махала рукой, хотя Алексей, наверное, уже не видел ее.
Снег бил Гале в лицо, порошил глаза, ресницы смерзались от слез. Стараясь взять себя в руки, Галя ходила по палубе. Ее бросало то на реллинги, то на переборки. У Гали было ощущение, что она, пересиливая головокружение, идет по канату. Голову разламывало от зловещего грохота, похожего на чрезмерно усилившийся рев морского прибоя.
Галя не знала, чем могут Алексей и его товарищи помочь ледяному молу, который каждое мгновение готов был треснуть, оторваться ото дна, всплыть.
Ходить без дела по палубе Галя больше не могла. Она взбежала по трапу на капитанский мостик. Там стояли Федор и Ходов. Оба тревожно вглядывались в несущуюся снежную пелену, но увидеть за ней они ничего не могли.
Галя подошла к Федору:
— Федя, что?
Федя не расслышал, но понял ее вопрос. Он пожал плечами. Лицо его было хмурым и решительным.
— Лево на борт! — скомандовал он рулевому.
Корабль менял курс, чтобы лавировать вблизи ушедшего катера. Брызги волн долетали до мостика. Галя ощущала вкус соли на губах.
— Волны не разгулялись. Воды мало, — указал Федор на
Со стороны мола слышались особенно сильные взрывы.
По трапу бежал радист без шапки, в расстегнутом кителе:
— Товарищ Ходов, связь потеряна. С катером связи нет!
— Как нет? Прошу прощения, как нет? — повысил голос Ходов.
Галя почувствовала, что руки и ноги у нее похолодели. Она хотела что-то спросить, но не смогла. Когда она стояла на льду около полыньи, в которую провалился ее вездеход, она не ощущала такого страха.
Ходов, горбясь, ушел вслед за радистом. Федор подошел к Гале и сжал ей руку выше локтя. Он хотел сказать этим многое: о дружбе, о вере в Алексея, о силе, которую они, стоя тут на мостике, представляют. Галя благодарным взглядом ответила Федору.
У ног она заметила Гексу. Собака нашла свою хозяйку, угадала ее тревогу. Коснувшись рукой мохнатой шерсти, Галя стала смотреть вниз, на волны. Их гребни казались покрытыми снегом, скаты были рябыми, походили на выщербленный мрамор.
Ни одной льдины не было видно. Все они давно ушли на юг.
Снег запорошил капитанский мостик. Ветер сметал снежный слой, но мостик белел снова. Галя ощутила глухой удар, словно ледокол налетел на препятствие. Корпус корабля содрогнулся. Гекса тихо зарычала.
— Право руля, — спокойно скомандовал Федор. Галя взглянула на него и увидела, что он сунул в зубы трубку раструбом вниз. Табак высыпался на палубу.
Испуганная этим, Галя проследила за его взглядом и увидела осколки разбитой льдины, скользившие вдоль борта. А впереди перед ледоколом плыли еще льдины… Одна… другая… много льдин!..
Корабль ударял их носом. Они ныряли под воду, переворачивались, показывая острые углы.
— Айсберг! — крикнула Галя, не веря своим глазам.
Действительно, впереди, над льдинами, возвышалась ледяная гора, с зеленоватым отвесным срезом и снежной верхушкой. На самом ее гребне Галя различила покосившуюся ажурную мачту со все еще вертящимися крыльями.
— Ледяной мол?!
Это был кусок ледяного мола, разбитый, отломанный, всплывший…
Галя закрыла глаза рукой. Она ощутила легкую тошноту, как во время приступа морской болезни. Все было ясно. Мол был прорван.
— Право на борт! Вперед, до полного, — командовал Федор, уклоняясь от встречи с обломком мола.
Федор вел корабль в прорыв, чтобы увидеть размеры катастрофы.
Впереди и вокруг корабля все забелело. Льдины выскакивали из тумана. Судно содрогалось от ударов.
Появился Ходов, тяжело дышащий, в расстегнутом пальто.
— Паковые льды, — указал ему Федор на море. — Еще осенью у ледяных островов встали. Теперь прорвались. Хотел подойти к молу… вернее, к тому месту, где он был. Не одолеть. Отступаю.