Моль
Шрифт:
– Моль? Ты что здесь делаешь?
Сев на кровати, Витька окинул взглядом спящих рядом парней, а потом сонными глазами уставился на девчонку. Ему не хотелось, чтобы кто-то из них видел их вместе. Она стояла перед ним в клетчатой пижаме, которая была сильно велика ей. В темноте казалось, что её светлые волосы, ресницы и брови светятся. А белые перчатки казались большими сияющими бабочками. Ника прижала палец к губам, оглянулась по сторонам. Убедившись, что все спят, она прошептала Витьке:
– Давно ты здесь?
– Два года, – растерянно
– Хочу узнать тебя получше, подружиться, может, – улыбнулась она, – ты ведь защитник, я не ошиблась?
– Ты совсем что ли чокнутая? Какой я тебе защитник? Я тебе сейчас всеку! Убирайся отсюда, не испытывай моё терпение!
Витька соскочил с кровати, схватил Нику за запястье и потащил к двери. Белая перчатка соскользнула с руки девочки, упала на пол, и Витька увидел уродливые шрамы, тянущиеся, словно лучи от ладони в разные стороны. Он вздрогнул, отдёрнул руку, как будто боялся заразиться какой-то неведомой болезнью, а потом взглянул на Нику.
– Обожгла что ли? – тихо спросил он, отводя взгляд и пытаясь скрыть отвращение.
– Ну, типа того, – ответила она, отвернулась от Витьки и натянула перчатку.
Витька остановился возле двери, покачал головой, не зная, что ещё сказать. Потом подошёл к Моли ближе и шепнул ей на ухо:
– Ты это… Не обижайся. Перчатку стягивать с твоей руки я не хотел!
– Я и не обижаюсь, – ответила она, – Послушай, если ты и вправду защитник, мы могли бы вместе сбежать отсюда.
– Куда? – Витька удивленно округлила глаза.
– В горы, в Тайную обитель. Это такое место, где мы будем в безопасности, где мы сможем укрыться от них.
– От кого?
– Ну… От Генриетты Альбертовны и других ведьм.
– У тебя что, Моль, крыша поехала? Каких еще ведьм? – изумленно воскликнул Витька.
– Каких-каких! Обычных! – возмущенно проговорила девочка.
Ее слова показались Витьке такими нелепым, что он не выдержал и рассмеялся. Кто-то из парней, проснувшись от шума, запустил в них тапком.
– Тише вы там, спать мешаете!
Витька взял Моль за локоть и потянул к выходу.
– Моль, иди лучше, проспись. Нет здесь никаких ведьм. А если бы были, то я бы о них знал, – Витька толкнул Моль в дверь, – И запомни раз и навсегда: я с тобой дружить не буду. Все усекла?
Моль с разочарованным видом кивнула, развернулась и пошла по коридору в сторону спальни девочек. Витька постоял немного, а потом из любопытства выглянул из-за двери, посмотрел вслед девчонке, и увидел, что ее силуэт светится в темноте мрачного коридора…
Глава 2
"Ну и дура все-таки эта новенькая! Чокнутая на всю голову, – думал Витька, сидя на следующий день после уроков у школьного корпуса, – нашла кому предлагать дружбу и побег! Я тут Батя, а она кто? Никто! Моль бесцветная. Про каких-то ведьм еще сочиняет…"
Витька кинул камень в присевшую на ветку дерева синичку, но не попал – птица вспорхнула и улетела. Он вдруг увидел, что к воротам интерната подъехал блестящий, чёрный внедорожник. Водитель остался сидеть на месте, а с заднего сиденья вышел пожилой мужчина – худой, длиннорукий, со строгим лицом и растрепанными седыми волосами. Витька спрятался за угол и стал наблюдать за незнакомцем. Тот неподвижно стоял возле автомобиля, уставившись в телефон.
Спустя пару минут из учебного корпуса вышли Генриетта Альбертовна и Ника. Генриетта, кутаясь в объемную меховую накидку, едва увидев мужчину, тут же расплылась в широкой улыбке. Ее алые губы растянулись, обнажив ровные, белые зубы. Моль же, наоборот, опустила плечи, ссутулилась, склонила низко голову. Мужчина заговорил, потом подошел к девчонке и положил ладонь на ее плечо. Она вздрогнула от прикосновения, отошла в сторону, и Гиена тут же подхватила её под руку, что-то шепнула на ухо. Глаза директрисы зло сверкнули, но она тут же снова фальшиво улыбнулась, глядя на мужчину.
Моль сжала зубы, напряглась и вскинула голову – дерзко, с вызовом. Витька снова увидел в её глазах холодный огонек, и что-то внутри него заныло – так, как будто он должен что-то сделать прямо сейчас, как-то помешать этой встрече. Захотелось подбежать к Гиене, выхватить из ее наманикюренной руки тонкую, белую руку девчонки и бежать с ней куда-нибудь подальше отсюда. Куда там она хотела убежать? В горы? Витька оглянулся, пытаясь, понять, в какой стороне от них находятся горы.
Потом он опомнился, больно хлопнул себя по лбу, отвернулся. Что это за наваждение такое? Сдалась ему эта полудохлая, чокнутая девчонка! Не влюбился же он в нее? Даже представить такое смешно.
В любовь Витька не верил. Девчонки его мало интересовали, точнее интересовали, но он уже перерос тот возраст, когда до смерти любопытно посмотреть и потрогать. Уличная шпана взрослеет рано, поэтому все, что ему было интересно знать о представительницах женского пола – он уже узнал. В прежней жизни у него даже девушка была – кареглазая бездомная цыганка Марианна, его ровесница. Марианна была такая приставучая, что быстро надоела ему. После нее Витька ни с кем отношений не заводил. И вообще, любовь и прочие “шуры-муры” – это было совсем не про него.
Поэтому Витьку жутко бесило то непонятное, волнительное ощущение, которое возникало внутри него в те моменты, когда он видел Нику. Странная, нелепая девчонка все чаще стала занимать его мысли, и Витька упорно гнал их от себя. Он злой. Он волчара. Он Батя. Он должен быть злым, непоколебимым и хладнокровным.
Услышав совсем рядом стук каблуков, Витька сделал вид, что только-только подошел к корпусу. Как бы невзначай столкнувшись с Гиеной, Витька заметил в ее напряженном лице то самое темное и бездонное выражение, которое его пугало. Но она тут же вскинула брови и нацепила, словно маску, свое привычное приветливое лицо.