Моль
Шрифт:
Михаил Борисович кивнул и постучал по дверному косяку, для пущей надежности.
Света даже не успела переодеться, как в дверь кабинета постучали.
– Здравствуйте. Мне бы с заведующей поговорить, – отрапортовал смешной рыжий парень. Кучкин, что ли?
– Это я. Ильвес Светлана Юриевна. Вы по поводу нашего безымянного, насколько я понимаю…
– Совершенно верно. Мне бы допросить гражданина… Расследование в полном разгаре.
– По какому поводу допросить?
– Ну, так он же пострадавший… Мы, вот, расследование ведем. Следственные действия проводим. В
Да, Света была в курсе, что Василий пострадал не один. Машина въехала в толпу людей, ожидающих сигнала светофора между двумя полосами оживленной дороги. Помимо мужчины к ним было доставлено еще три женщины, которыми занимались другие врачи. Она, как всегда, взялась за самого безнадежного.
– Опросить пациента сейчас не представляется возможным. Он совсем плох. Только вчера парня перевели из реанимации, и то, только потому, что она переполнена.
– Но как же… – растерялся страж правопорядка.
– Вы можете опросить целую кучу народа. Сдался вам этот мальчик! К тому же, у него явная травматическая амнезия. Он и имени своего вспомнить не в силах, не говоря уже о фактах происшествия.
– Тогда нам нужно установить его личность… – почесал в затылке рыжик.
– Вот и устанавливайте. Мне тоже его личность – о, как важна! – радостно кивнула Света, широко расставляя руки. – Знаете, сколько он уже задолжал за лечение? Лекарства нынче дорогие, а мы даже не в курсе, кому предъявлять счет!
Улыбка полицейского несколько потускнела. Ага, дружок, а ты как думал? Придется попотеть…
– Тогда мне нужны какие-нибудь приметы… Описание внешности…
Света закусила губу. А вот этого не надо! Мало ли кто ищет Василия… Она не знала, как к нему относиться, но была точно уверена, что ему не стоит возвращаться в руки насильника. Если, конечно, его все еще ищут.
– С приметами – это всегда пожалуйста! Что вас интересует?
– Ну… Рост, цвет глаз, волос… Я пробью по базе, может быть, кого-то ищут родственники, и указанные данные помогут нам идентифицировать парня…
– Отлично. Рост… ну, не знаю… Сантиметров сто восемьдесят… Глаза, вроде, светло-карие, волосы – темно-русые, – Света врала напропалую. Глаза у него абсолютно черные, как и шевелюра. Роста мальчик тоже был далеко не маленького. Если соотнести размер койки и его самого, то не меньше метра девяноста. Но разве кто-то сможет доказать, что она намеренно врала? Тем более, когда на голове больного повязка, а глаза и вовсе закрыты большую часть дня. – Что еще? – уточнила женщина.
– Какого он приблизительно возраста, можете сказать?
– Навскидку лет двадцать-двадцать пять. Молоденький совсем. – Тут она практически не врала. Василий выглядел очень молодо.
– Я точно не могу побеседовать с больным?
– Что вы… Он большую часть времени проводит в беспамятстве. У него же печень в хлам разорвало. А еще закрытая черепно-мозговая, проткнутое сломанным ребром легкое…
– Ладно-ладно, – позеленел рыжик, полностью оправдывая надежды Светы. Ну какому мужику захочется обсуждать такое?
Света бросила взгляд на часы:
– Вы простите, пожалуйста, но у меня через две минуты начнется обход, и если я не успею переодеться…
– Без проблем. Я уже все выяснил, – как болванчик, закивал головой полицейский. Кучкин или Ручкин? Моль так и не выяснила. – Подпишите ваши показания, пожалуйста.
Она взяла лист бумаги, исписанный довольно приличным мелким мужским почерком. Парень достаточно грамотно все изложил. И даже не сделал ошибок, что вообще удивительно.
– Если все верно, напишите ниже: «С моих слов записано верно, и мною прочитано», поставьте число, подпись и расшифровку.
Света послушно выполнила указание и подняла на парня взгляд:
– Я могу быть свободна?
– Да, конечно, – рыжик подхватился со своего места, поспешно сложил вещи в потрепанный портфель и был таков.
Света выдохнула, откинувшись в кресле. Что будет дальше, если уже сейчас она дает ложные показания? Куда заведет ее эта история? Существуют ли шансы выпутаться из нее без потерь? У нее, вообще-то, отпуск со следующего понедельника, который она обещала провести с отцом. У Светы уже и билеты были куплены в любимый Таллин. А как быть теперь? Выписать Василия к этому времени она не сможет… Оставить в больнице – тоже. Лейтенант Кучкин мог нагрянуть в любой момент, и она не думает, что Василий хотел бы светиться в сводках полиции. Господи… Как же быть?
– Светлана Юриевна, нам вас ждать? – заглянул в кабинет Хвостиков. – Все уже собрались.
Черт! Сегодня она, пожалуй, впервые опоздала на обход. Приехали.
– Иду, Виктор Петрович.
Света быстро натянула халат, переобулась в мягкие кожаные тапочки и заправила волосы под веселый колпак с костьми и черепами – шутливый подарок Славки.
Обход занял около часа. Света быстро просматривала карты, обсуждала, уточняла необходимость тех или иных предписаний, что-то отменяла, что-то добавляла в листах назначений. И даже осматривала пациентов, темпы выздоровления которых ее недостаточно удовлетворяли. Нет, она, конечно, могла всего этого не делать… Многие заведующие не заморачивались такими деталями. Она же… Привыкла все держать под контролем.
Последняя палата – палата тяжелых. Два других пациента и Василий, отвернувшийся к окну и закрывший глаза. Света осматривала его последним. Пальпировала, проверила шов… Все хорошо. Если удастся избежать воспаления легких и других осложнений, будет вообще прекрасно. Он так и не повернул к ней лицо, а она не стала разговаривать с ним в присутствии посторонних. Для всех остальных он – обычный пациент.
Глава 7
Время до конца недели пролетело быстро. Она и оглянуться не успела, как наступила пятница. Последний рабочий день перед долгожданным, тысячу раз переносимым отпуском. Но даже сейчас Света не была уверена, что улетит. Сможет ли, наплевав на все, бросить Василия? Его история не выходила из головы. Порою ей казалось, что каждое скупое слово Васиного дневника запечатлелось уродливыми шрамами в ее душе. И не было покоя. Понимания, как дальше жить, тоже не было.