Моль
Шрифт:
– Светлана Юриевна…
– А? Что? – Света подхватилась с дивана, на котором недавно задремала.
– Там этот наш, безымянный, от зонда отказывается. Не в себе он, всех девочек разогнал.
Девочками, по всей видимости, были пятидесятилетняя Татьяна Леонтьевна и семидесятилетняя Спиридоновна – дежурящие на этаже медсестра и санитарка. Света села на диване, потирая устало глаза. Вот же… Гад.
– Что здесь происходит? – сердито поинтересовалась Моль, заходя в палату.
– Вот… Светланочка Юриевночка, ничего этот ирод не хочет! Отказывается… И никаких объяснений не слушает! –
Света кивнула:
– Подогрейте заново. Я сама все сделаю.
Дождавшись, пока посторонние выйдут, Света резко повернулась к мужчине:
– Послушай, мальчик… Потому что я не стану повторять. Ты едва не умер у меня на столе. Твое сердце остановилось. И если ты хочешь выжить, ты будешь выполнять все мои назначения, я достаточно доступно объясняю?
Пациент устало прикрыл глаза.
– Вот и хорошо. Потерпишь несколько дней.
Света установила зонд и вышла из палаты. Вот что с ним делать? Она не могла не думать о том, что даже после выписки безымянному понадобятся уход, диета… Смогут ли ему обеспечить все это? Станет ли он сам придерживаться предписаний? Будет ли у него такая возможность?
До окончания дежурства оставалось два часа. Потом обход и консилиум… Света не стала снова ложиться, прочитала пару статей, до которых никак не доходили руки, заварила чай. И снова достала злосчастный блокнот.
1 сентября 2000
Я добился своего. Он перевез меня в город и разрешил учиться. Я – первокурсник!
20 ноября 2000
Справедливость восторжествовала. Первый виновный понес наказание. Пока моих сил хватило только на Горыныча. Как же занятно было наблюдать за судилищем над этим червяком… Это было легко. Несовершеннолетняя девка, на которых директор приюта всегда был падок, вовремя появившаяся полиция, ну и скандальный суд… Его закрыли всего на шесть лет. Не очень много, но вполне достаточно – там такие долго не живут. Месть сладка.
Света закрыла записную книжку, подошла к окну… Кто он? Кто этот мальчик-мужчина, которого она спасла? Жертва… Или палач? Возможно ли, что она спасла чудовище? И чудовище ли он, учитывая все, что с ним произошло?
Включила планшет. Найти в интернете сведения шестнадцатилетней давности не составило труда. Уж больно большой скандал тогда поднялся. Директора детского дома взяли на месте совершения преступления. Широкий общественный резонанс, обсуждение в новостях и новомодных ток-шоу. Горынин Николай Петрович. Вполне себе подходящая фамилия под кличку «Горыныч». Все сходится. Неизвестно, зачем, Света переписала адрес того самого детского дома. Кстати, он находился совсем недалеко…
– Светлана Юриевна, ну что, глянете моего?! – заглянул в кабинет Прилепин. Один из немногих хирургов, которые никак не прокомментировали назначение Моли на должность. Еще вчера он попросил посмотреть кого-то из своих родственников.
– Ой, Толь, привет. Совсем забегалась. Пойдем, пока обход не начался.
Работа закрутила, как всегда. Уйти вовремя тоже не получилось. Только после трех, уставшая, но довольная, Света села в машину. Завела мотор, выехала на дорогу, а минут через десять поняла, что едет в противоположном от дома направлении. Обреченно закусила костяшки пальцев и, уже не сопротивляясь, покатила к старому детскому дому.
Остановилась у серого унылого здания, поднялась по скользким ступеням, пошатнулась на последней, и была подхвачена дородной теткой.
– Здравствуйте, Светлана Юриевночка. А вы здесь какими судьбами?
– Здравствуйте, – несколько растерянно ответила Света. Она понятия не имела, откуда этой женщине известно ее имя.
– Не помните меня, да? Римма Романовна меня зовут. Вы мне сынка собрали после аварии два года назад. Мишенька Князев. Не припоминаете? Да вы заходите, заходите, милая… Что ж стоять на таком морозе?
Мороз, и правда, крепчал. Февраль, как ни как. Да и Мишеньку Князева Света с трудом, но припомнила. Мишенька был двухметровым упитанным двадцатипятилетним парнем. Борцом и весельчаком. Такого забыть даже ей не под силу.
– Ну, так какими судьбами? – переспросила женщина.
– Я ищу одного человека. Он был воспитанником этого учреждения семнадцать лет назад. Потом его взяли под опеку.
Все веселье слетело с лица Риммы Романовны, и она задумчиво протянула:
– Вы же понимаете, что мы не имеем права распространять подобные сведения.
– Да, конечно… – неловко переступила с ноги на ногу Света. Чем она вообще думала, когда приехала сюда?
– Ладно… Как зовут вашего потеряшку? Посмотрим, что можно сделать… Давно дело было…
– Мне не известно имя этого мужчины, – покачала головой Света. – Знаю только, что ему было пятнадцать лет в 1998 году. И в этом же году над ним была установлена опека.
– Как же вы собираетесь его найти? – изумилась женщина.
– Возможно, это можно сделать по имеющимся данным? Ведь не так много детей забирают в таком возрасте …
– Ну, хорошо, давайте посмотрим, – неуверенно пожала плечами женщина. – Лет десять назад нас заставили создать электронный архив. Плевались все… Столько времени на это убили… Какой год, говорите?
– Девяносто восьмой. Возможно, я сумею узнать его… Там случайно нет фотографий?
Через пятнадцать минут Света нашла то, что искала. Его глаза нисколько не поменялись за минувшие годы. Когда она увидела это маленькое черно-белое фото три на четыре, у нее не возникло никаких сомнений в том, что это он. Ее безымянный. Впрочем, уже даже не безымянный. Василий Иванович Кравец – назывался файл.
– Странные дела делаются, Светлана Юриевна.
– Что, простите? – Света настолько зависла на документах, приложенных к файлу, что совсем не уловила слов женщины.
– Этого мальчика ищете не вы одна.
– Да? А кто еще? – нахмурилась Света.
– Вчера сюда приходили люди из Интерпола. Как думаете, что этот мальчик натворил, если им такие службы заинтересовались?
– Понятия не имею, – прошептала Света. – Понятия не имею… – повторила она.
– Вам нехорошо, Светлана Юриевна? – хлопотала женщина. – Может, воды? Или чайку?