Молчаливый мужчина
Шрифт:
Очевидно, после моего вступления в ряды женщин Моррисон она забрала свой коктейль.
А может, скорее всего после того, как я получила упомянутое вступление в ряды, ей пришлось выпить коктейль.
— И он может сам о себе позаботиться, Сигне, — продолжала Ингрид. — И поскольку Лотти, похоже, тоже неплохо управляется руками и ногами, уверена, она тоже может сама о себе позаботиться.
Сигне широко раскрыла глаза на сестер, всех троих, положила себе на тарелку кукурузную булочку
Когда она это сделала, Пол положил тяжелую руку ей на плечи.
Рик откашлялся и начал:
— Лотти, если бы ты могла...
— Не надо, — перебила его Лене.
— Я просто… — снова начал Рик.
— Нет, — отрезала она.
— Лене, она не будет…
— Заткнись, — отрезала Лене.
— Я с удовольствием подпишу ваш плакат и попрошу рок-цыпочек подписать ваши книги, — предложила я. — Я даже знакома с автором и могу попросить ее. Им всем это нравится, так что они будут счастливы, и я тоже.
Рик широко улыбнулся мне.
— Спасибо, Лотти.
— Без проблем, — ответила я.
Он взглянул на жену.
Она закатила глаза.
— Лотти, теперь, когда шторм утих, который мои девочки так хорошо умеют создавать, почему бы тебе не рассказать нам немного о себе? — Ингрид пригласила меня, а затем, сделав классное представление, направила разговор в мою сторону. — Я слышала, у тебя есть мать и сестра, которые живут здесь в городе.
— Да, — согласилась я.
— Я бы с удовольствием с ними познакомилась, — ответила она.
— А они с вами. Они уже полюбили Мо. Я уверена, вы быстро подружитесь.
Ее взгляд метнулся к сыну и вернулся ко мне.
— Они встречались?
Ох-ох.
Мо ничего не рассказывал.
Теперь он тоже молчал.
Он небрежно потягивал пиво из бутылки.
Это означало, что я должна была внести ясность.
— Он приходил на ужин к маме.
— Конечно, они полюбили Мо, — вмешалась Трин. — Мо очаровательный. Родители Тэмми обожали его. Думаю, что ее мать по-прежнему носить черный траур от горя, что Тэмми все испортила.
— Трин, — перебила Сигне. — Не упоминай Тэмми.
— Он не был монахом до того, как встретил ее, Сигни, — парировала Трин.
— Господи, спаси меня, — прошептала Ингрид.
— Не то чтобы мы католики, — сказала Трин, переведя на меня взгляд. — И не то чтобы у нас были проблемы с католиками. У нас нет проблем. Мы просто не католики.
— Я католичка, — вставила Лене.
— Потому что Рик католик, — ответила Трин.
— Я католичка, потому что католичка, — возразила Лене. — Я просто приняла католицизм еще до того, как вышла за него замуж.
— Потому что Рик был
— Это не важно, — отрезала Сигне. — Разговоры об этом заставляют Лотти думать, что мы имеем что-то против хотя, это не так. — Сигне посмотрела на меня. — Мы спокойно относимся ко всем расам, религиям и вероисповеданиям. Клянусь.
— Я не нервничаю на этот счет, — заверила я ее.
— Кроме белых расистов. Нас они не устраивают, — заявила Трин.
— Они никого не устраивают, — ответила Марта. — И расизм — это не религия.
— А символ веры, — огрызнулась Трин.
— Ладно, вы четверо, черт возьми, заткнетесь, а? — Потребовал Мо.
Все четверо повернулись к нему.
Или пятеро, поскольку я тоже посмотрела на него.
Но он смотрел на меня сверху вниз.
— Вернемся к нашему разговору по дороге сюда. Теперь ты поняла, почему тебе не стоило переживать и так беспокоиться? Похоже, мне нужно было больше беспокоиться. Ты поняла, что мои сестры — кучка чудачек, за которыми просто не угнаться.
Моя сексуальная гора бойфренд выглядел встревоженным.
Я улыбнулась ему.
— О боже, — выдохнула Марта, приближаясь ко мне. — Ты переживала и волновалась, Лотти? Это так мило. — Она бросила взгляд через плечо на своих сестер, прежде чем вытащить меня из-под руки Мо и подвести к кофейному столику. — Разве это не мило? — спросила она сестер.
— Мило, — сказала Лене, прижимаясь ко мне. — Мы не кусаемся, обещаю.
— Мы просто немного странные, — сказала Марта, протягивая мне маленькую тарелку.
Сигне схватила квадратную салфетку для коктейлей и тоже протянула ее мне, сказав:
— Мы немного странные. Не сумасшедшие это звучит плохо. Мы веселые и сумасбродные.
— Да, именно веселые. Сумасбродные и веселые — это хорошо звучит, — согласилась Лене. — А теперь давай накормим тебя кукурузными кексами. За мамины кукурузные кексы можно умереть. А она делает их только для особых случаев.
Особых случаев.
Я оглянулась на Мо, который не сводил с меня глаз.
Он больше не выглядел обеспокоенным.
Его сестры суетились вокруг меня, он выглядел счастливым.
Затем я перевела взгляд на Ингрид, которая направилась к Мо.
На ее губах играла легкая улыбка, и эта улыбка была направлена на ее сына.
Другими словами, она выглядела счастливой.
Кукурузный кекс приземлился на мою тарелку, а женщины болтали вокруг меня, в то время как их мужчины стали подтягиваться к Мо.
Что касается меня?
У меня был Мо.
У Мо была замечательная семья.
Он познакомил меня с ними.
И это означало, что я была счастлива.
<