Молчаливый мужчина
Шрифт:
Но хуже всего пришлось Мо.
У него был такой вид, будто мне собирались сделать операцию на сердце.
За день до того, как я должна была лечь в больницу, между нами всеми произошел конфликт.
Хотя все согласились, что Мо отвезет, а потом заберет меня домой, но все решили, что мне необходим круглосуточный уход, в котором я не нуждалась после всего сказанного и сделанного, поэтому разгорелся горячий спор.
Пока все остальные обсуждали расписание, кто будет готовить мне куриный суп, менять повязки
Хотя лично я заплатила бы за то, чтобы кто-нибудь из этих мужчин принес мне куриный суп или пропылесосил дом.
Тем не менее я была вполне способна сварить себе суп, и моя изоляция могла продержаться достаточно долго, поэтому я могла сама о себе позаботиться.
Пока велись споры, все это время мама и Ингрид сидели за моим обеденным столом, пили кофе, который Текс присылал им из «Подержанных книг Фортнума», где он был их главным бариста, спокойно болтали, как будто ничего не происходило.
Все закончилось рыком Мо (рыком! до этого момента я никогда не слышала, чтобы он кричал или рыкал).
— Никто из вас не приблизится к груди моей женщины! Я сам могу накормить и позаботиться о Лотти. Я все понял. Отвалите все на хрен!
Потом я узнала, когда такой огромный парень, как Мо, обычно молчаливый, которого совсем не легко раздражить, рыкал, его все слушали.
Я также узнала тогда, что существует семья, состоящая из множества различных людей со своими характерами.
Но при всем скоплении родственников по крови и не по крови Мо утвердил право — только он и я (в основном я, очевидно) только мы.
Я была уверена, что он оценил их любовь и поддержку.
Но в конце концов остались только он и я.
Они могли просто принести мне цветы.
Они не должны были приносить мне куриный суп.
В последующие дни после операции он заботился о моих разрезах, менял повязки, приносил еду, запускал пылесос, доставал почту, ходил за продуктами, не хотел и слышать о том, чтобы я сама что-то для себя сделала, несмотря на то, что могла, и не позволял мне тренироваться. До тех пор, пока не прошли синяки.
Какое-то время у меня были импланты, которые я меняла, чтобы освежить, потому что с большими сиськами я выглядела великолепно.
Но теперь…
— Надень рубашку.
При этих словах я обернулась и увидела, как мой мужчина раскачивающейся походкой входит в ванную.
— Мо…
Он подошел ко мне, взял кружевной розовый бюстгальтер, который я положила на столешницу, и протянул его мне.
— Надень, — приказал он.
Мой желудок упал, и я уставилась на его великолепное лицо.
—
Он тоже уставился на меня.
— Конечно, они мне нравятся.
— Ты даже не смотришь на них, — заметила я.
Его глаза опустились на мою грудь, затем вернулись к моему лицу.
— Ты прекрасно выглядишь, Лотти, — сказал он. — Ты всегда прекрасно выглядишь. Ты не можешь быть не красивой.
Я знала свои сильные стороны.
Но знала и свои слабые стороны.
Я была хорошенькой.
Я не была красивой.
Только для Мо.
Это было мило, невероятно мило, и он мог сказать, что я красивая, но после стольких дней, пока я поправлялась дома, не могу сказать, что у нас не было секса в течение пяти недель после операции. Был. Много. Но мягкий.
Судя по тому, что я видела сейчас, я полностью поправилась.
И чувствовала себя прекрасно.
И должна была вернуться на работу в следующий вторник.
Я была готова.
Но самое главное было то, что мы с Мо занимались любовью, но он ни разу не прикасался к моим сиськам.
Он едва взглянул на них.
— Мо, когда мы занимаемся сексом, ты не… — начала я.
Это было все, что я успела сказать, потому что он прервал мои слова, отбросив бюстгальтер в сторону, положив две большие руки мне на талию, подняв, посадив мою задницу на столешницу, а затем положил две большие руки на мою грудь.
Он приподнял одну.
Склонился к ней.
Затем глубоко втянул сосок в рот.
О…
Потрясающе.
Голова откинулась назад, руки скользнули к его голове, пальцы соединились на затылке.
Его голова с моими руками переместилась к другому соску, потом он осторожно ласкал его большим пальцем.
Я тяжело задышала, как только его губы оторвались от меня, руки накрыли мою грудь, а его губы приблизились к моим.
— Ты выздоровела, — прошептал он, глядя мне в глаза.
— Со мной все хорошо, — прошептала я в ответ.
— Ладно, — сказал он.
Что было то было.
Мо сказал «ладно».
И все было в порядке.
Он провел большими пальцами по моим соскам, прежде чем скользнул руками мне за спину, наклонил голову и взял мои губы.
Дело становилось серьезным. Я наслаждалась ощущением серьезности. Мо положил одну руку обратно мне на грудь и принялся ее массировать, а другую толкнул за спину, я выгнулась дугой, но вдруг мою входную дверь постучали.
Мо поднял голову.
— Мак, открой эту чертову дверь!
О боже.
Смити.
И что теперь делать?
— Я люблю свою работу. Ты любишь свою работу. У меня отличная семья. У тебя замечательная семья. У нас обоих крутые друзья, — проворчал Мо. — Но мы обязаны переехать на Гавайи, чтобы нас, на хрен, никто не нашел.