Молчание мертвых

Новак Бренда

— А что это значит? — спросил Хит.

— Это значит, что ее следует уважать, понятно? И твоя бабушка не должна говорить, что кто-то убил преподобного, потому что она этого не знает.

— Этого только дураки не знают.

Кеннеди повернулся и в упор посмотрел на старшего сына. Хит тут же отвел глаза и робко добавил:

— Так бабушка говорит.

Кеннеди потер проступившую на подбородке щетину.

— Иногда бабушка говорит слишком много, — проворчал он, хотя и знал, что большинство горожан придерживаются того же, что и Камилла, мнения. Ему и самому иногда казалось… — Преподобный Баркер исчез много лет

назад. Что с ним случилось — никто не знает.

— Так что, папа, я могу пойти завтра к Грейс? — спросил Тедди.

Кеннеди вспомнил вдруг, с каким презрением смотрела на него Грейс на парковке возле пиццерии.

— Ей известно, что ты мой сын?

— Не знаю.

— Она говорила что-нибудь обо мне?

— Нет.

— Ладно, можешь постричь газон, но в дом не заходи.

— Почему?

— Потому что таково правило. Либо подчиняйся ему, либо вообще никуда не ходи.

— А как же мое печенье?

— Она может дать его тебе у двери, ясно? Секунду Тедди молчал, потом покорно вздохнул:

— Ясно. Я оставил ей записку. Вот увидите, печенье будет готово уже завтра.

— А мне одно принесешь? — спросил Кеннеди.

— Пап, в печенье много углеводов, — ответил Тедди. Кеннеди усмехнулся:

— Ты хоть знаешь, что такое углеводы?

— Нет, но так бабушка говорит. Она печенье терпеть не может.

— Только потому, что следит за своим весом.

— Самое лучшее печенье пекла мама, — сказал Хит.

В голосе сына прозвучала такая грусть, что на душе мгновенно потяжелело. Хит и Тедди ужасно скучали по матери. Кеннеди тоже. Ему так не хватало ее смеха, ее присутствия дома, ее поддержки. Раньше ему не приходилось ежедневно иметь дело с матерью.

— Я вам обоим принесу по печеньицу, — негромко пообещал Тедди.

Кеннеди снова вспомнилось лицо Грейс на парковке.

— Только не говори, что одно предназначено для меня, — невесело усмехнулся он.

Глава 4

— Ну же, расскажи ей. — Мэдлин подтолкнула Кирка Вантассела локтем в бок.

Все трое сидели за кофейным столиком в гостиной, куда перешли после наспех приготовленного Грейс обеда — цыпленка и пасты с зеленым салатом и булочек на опаре. Кирк принес несколько плакатов в поддержку Нибли, и Мэдлин немного пошумела, обозвав их предателями за то, что ни одна, ни другой не поддержали продвигаемого ее газетой кандидата. Кирк признался, что в политике разбирается слабо и всего лишь пытается помочь отцу попасть на встречу с Викки, оставшейся без мужа почти пять лет назад. Слушая его рассуждения, Грейс невольно рассмеялась. Но теперь Мэдлин меняла тему, и она уже чувствовала, как бежит по венам холодок беспокойства. Судя по более раннему, телефонному разговору, ее сводная сестра собиралась перейти к вопросу, обсуждать который у Грейс не было ни малейшего желания.

— Что рассказать? — спросил Кирк, устраиваясь поудобнее на обтянутом оливковым плюшем диване.

Незаконный ребенок, он рос у бабушки в небольшом кирпичном домике по соседству с библиотекой на Первой улице, пока повзрослевший отец не смог забрать его к себе. В школьные годы восемь лет большая разница, так что, живя в Стилуотере, Грейс практически не общалась с ним. Но Кирк всегда ей нравился — сильный, молчаливый, постоянный в привязанностях и чувствах. И вдобавок довольно симпатичный — с кривоватым носом (результат увлечения футболом), светло-русыми волосами и глубокими карими глазами. А еще у него были замечательные руки. Большие, настоящие мужские руки с заусеницами, трещинками и мозолями (Кирк работал кровельщиком), они так отличались от рук Джорджа — с узкими ладонями, длинными, тонкими пальцами и тщательно обработанными ногтями.

— Расскажи, что ты слышал в таверне прошлым вечером. Я не для того тебя притащила, чтобы ты уплел две тарелки пасты и уснул. — Мэдлин собрала свои длинные, темные с рыжинкой волосы, затянула и убрала за плечо.

Грейс взяла со столика бокал с вином, поднялась и, пройдя через комнату, остановилась у окна. Хотя прошло уже восемнадцать лет, ей иногда казалось, что едва ли не в каждом разговоре с людьми, так или иначе связанными со Стилуотером, речь неизменно, в том или ином контексте, заходит о преподобном.

— Ну, я встретился там с Мэттом Хоутоном, — начал Кирк.

Грейс поднесла к губам бокал.

— Мэтт? Что-то я такого не помню.

— Старший сын Джона Хоутона. Высокий, худощавый. Ему сейчас около двадцати трех. Работает в автомастерской у Джеда Фаулера.

При упоминании Джеда Фаулера спина и плечи словно застыли.

— И что сказал Мэтт?

Положив локти на колени, Кирк подался вперед.

— Мы там просто оттягивались, пили пиво, гоняли шары. Мэтт спросил, как дела у Мэдлин, то да се, кто-то помянул, что ты в городе, а уже потом он завел речь о твоем отчиме.

— И?.. — Внутри у Грейс все сжалось.

— Мэтт подозревает, что к случившемуся тогда мог иметь отношение Джед Фаулер, — вставила Мэдлин, не дождавшись, пока Кирк перейдет к сути дела.

Грейс в общем-то не удивилась. Мэтт был не первым, кто предполагал, что немногословный слесарь причастен к исчезновению преподобного. Но, судя по тому, как возбужденно прозвучал голос Мэдлин, тут было что-то еще.

— Он объяснил, почему так считает?

— Ты ведь знаешь Лорну Мартин? Ту, что живет за мастерской Джеда? Так вот она говорит, что в ночь, когда исчез наш отец, слышала около полуночи грузовик Джеда. Помнишь?

Грейс кивнула.

— Потом в мастерской зажегся свет и горел до трех ночи. Лорна утверждает, что другого случая, когда бы Джед задерживался в мастерской так долго, она не припоминает.

— И она рассказала об этом в полиции, — добавила Грейс.

Мэдлин повернулась к Кирку:

— А теперь говори, что сказал тебе Мэтт.

— Мэтт клянется, что у Джеда есть ящик, который он всегда держит на замке.

В животе у Грейс как будто что-то заворочалось. В ее жизни хватало запертых ящиков. По собственному опыту она знала — ничего хорошего в них нет.

— Ну и что? — Грейс повернулась к ним. — Может быть, у него там что-то ценное.

Брови у Кирка прыгнули вверх — наверно, он ожидал от нее иной реакции на новость.

— Может, есть, может, нет, но Мэтт считает, что ведет он себя странно. Пару дней назад Мэтт работал в офисе и случайно обнаружил, что ящик не заперт, и, поддавшись любопытству, заглянул. И в этот самый момент вошел Джед. Мэтт говорит, Джед так разозлился, что едва его не уволил.

— Никогда не видела, чтобы Джед злился. — Грейс покачала головой. — Я вообще не помню, чтобы он когда-либо проявлял какие-то эмоции.