Молчание солдат
Шрифт:
– Буду вам признателен за информацию. Хотя опять же скажу, что для основательных розыскных мероприятий этого недостаточно. Я даже пойду дальше и скажу, что в данной ситуации меня сильно, признаюсь, смущает. Да-да, именно так. Смущает и тормозит... Я вижу, что вы ведете свою игру, и не понимаю причины вашей заинтересованности. Исходи такая просьба от полковника Мочилова, я воспринял бы ее легче. Ваша же тематика...
– Тогда мне придется вынужденно открыть и другие стороны вопроса, – мрачно вздыхает генерал-лейтенант. – Хотя я и без того собирался этого вопроса коснуться, но намеревался не рассказывать, а выспрашивать. И вас, и интерполовцев, которые обладают какой-то внешней, не из России идущей, информацией, если ввязались в это дело, а я не знаю какой.
– Мы готовы вас выслушать и ответить на все ваши вопросы, – выдает Басаргин щедрый аванс, зная, что ему такое обещание ничем не грозит. Интерпол не дал сведения на Руслана Имамова, а на Клааса Раундайка, вернее, на Пола Маккинроя дала сведения «Пирамида». Следовательно, служебную тайну Александр выдать никак не может.
– Тогда я вынужден обратиться к личности полковника в отставке Руслана Ваховича Имамова, чье личное дело так интересует вас всех.
2
Бинокль не помогает. Давно сели аккумуляторы в приборе ночного видения, и использовать бинокль теперь возможно только днем. Во время последней стоянки в горном селе возможность подзарядить аккумуляторы бинокля была – в одном из домов работала дизельная электростанция, но Раундайк предпочел подзарядить аккумуляторы своего ноутбука. Он ему нужнее.
Джамаат Дуквахи останавливается на очередном промежуточном перевале, дожидаясь двух минеров, что отправились на задание. У Дуквахи тоже сел аккумулятор ПНВ, и он даже не поднимает бинокль. Молча ждет вестей с пройденного участка. И чувствуется, как эмир напряжен.
Клаас ложиться не стал. Знает, что, если будешь долго лежать после непривычного напряженного марша, ноги потом станут как ватные. И потому он просто присел на корточки, прислонившись спиной к большому камню, отгораживающему его от обрыва, – толкнешь спиной, если хватит сил, и камень с горы скатится. Впрочем, таких сил Раундайк в себе не чувствует, да и надобности в сбрасывании валуна не видит.
– Эмир, а когда ты собираешься в Европу перебираться? – спрашивает Клаас.
Дукваха рядом лежит. Он не боится, что отдых может помешать ему в последующем марше. Эмир к такому ритму привык, кроме того, он не на физические силы своего организма надеется, а на упорство и упрямство. На волю свою железную.
– Когда воевать надоест... – Дукваха усмехается.
– А Имамов тебя отпустит? Ты же у него лучший командир.
– Руслан Вахович никого не принуждает. Он всем предлагал уйти, если воевать не хочешь. Сам предлагал. Некоторые ушли и сдались...
– А ты?
– А что мне там делать? Что я умею? Только воевать. Привык уже. С детства.
– А если ты захочешь уйти, а Имамову люди нужны будут?
Дукваха в ответ только недовольно плечами пожимает. Дескать, зачем гадать о том, что может быть, если этого может и не быть.
– А там жить на что собираешься? – интересуется Раундайк.
Эмир опять плечами передергивает:
– Такие люди, как я, всегда могут кому-то понадобиться.
Он уходит от ответа уже не в первый раз, потому что Раундайк не в первый раз заводит разговор на эту тему. Ему очень нужен союзник здесь, в отряде, чтобы добиться своей цели. Первоначально Клаас и выбрал Дукваху из-за непривлекательной внешности. Молодой чеченец показался ему достаточно злым, чтобы заботиться о себе, не ставя во главу угла никакие принципы. Но пока эмир удачно избегает откровений. А время уже поджимает. Вот-вот они вернутся в отряд, вот-вот начнутся события, при которых следует проявить сообразительность и оперативность, чтобы обеспечить себе достижение поставленной цели. И тогда без помощника, способного прикрыть и обеспечить запас необходимого времени, обойтись трудно. А время для Раундайка будет дорого. Булавка, отравленная «поцелуем двузуба», для Имамова приготовлена. Нужно только момент подобрать. Такой момент, когда можно будет спрятать «умершего» командира на трое суток. Семьдесят два часа. Пресловутые семьдесят два часа, которые препарат заставляет человека быть «мертвецом». После этого можно заставить новоиспеченного «урода» делать то, что тебе необходимо. Можно попросить его показать, где спрятана документация по изготовлению препарата, можно даже заставить заниматься изготовлением «поцелуя двузуба». Но одному с таким не справиться. Кто-то должен прикрывать Раундайка эти семьдесят два часа. Потом, конечно, надобность в помощнике отпадет, как она отпадала всегда. А пока...
А пока Дукваха упорно не желает идти на контакт. Он словно чувствует, куда его может завести предстоящий разговор, и отвечает пожатием плеч или неопределенными фразами.
Надобность в помощниках...
В самом начале этого большого многолетнего дела, ставшего для Маккинроя, по существу, делом всей его жизни, такая надобность была просто насущной. И как удачно получилось, когда Маккинрой приобрел в помощники целиком весь мощный аппарат ЦРУ, заставив его службы трудиться для блага преследуемого изгоя. Он сам знал о том, кто стал в действительности его помощником, но помощник не догадывался о его знании. Это и позволило Полу действовать предельно смело, с максимальным достижением результата, и в нужный момент повернуться и исчезнуть с горизонта разведведомства. Конечно, ведомство его ищет и мечтает до своего бывшего сотрудника добраться. Но доберется или нет – это еще вопрос... Он знает, что ему приписали несколько преступлений, которые он не совершал, только чтобы лишить возможности действовать вне указанного коридора, где должность сторожа занимал координатор сектора «Джи» шестого департамента ЦРУ Джастин Юм. Это было еще тогда, в самом начале.
– Кто у вас так против меня настроен? – поинтересовался тогда Маккинрой у Джастина. Они только начали сотрудничать.
– Ни одна разведка не любит и не прощает отступников. Но не волнуйся, я сделаю тебе хорошие документы, и все будет нормально. Если будет реальная опасность, я сумею тебя предупредить. Но не забывай, что опасность подстерегает тебя всюду, и потому старайся как можно меньше светиться...
Джастин, вероятно, сам и организовал преследование, чтобы не дать возможность Полу выйти из-под контроля. И дважды за короткий срок, чтобы доказать свою необходимость, организовывал критические ситуации, из которых Маккинрой вышел без потерь именно благодаря его предупреждениям. Но ни сам Джастин, ни его руководители не учли, что Маккинрой прошел ту же самую школу, что все они. Он выразил удовлетворение настороженностью компаньона, точно так же, как своими новыми документами, хотя в кармане у него уже лежали другие, которые он Джастину, естественно, не показал. Таким образом, Джастин охранял коридор, думая, что в другом его конце, темном, бродит где-то Маккинрой, в то время когда сам Пол гулял по всем смежным коридорам и никому об этом не докладывал.
Тогда же Пол, чтобы запутать ситуацию еще больше, через посредника нанял двух американизированных гаитян, устроивших слежку за его квартирой и имитацию негласного преследования его самого. Джастин обеспокоился, в очередной раз предупредил компаньона о реальной опасности и принял собственные меры. И гаитяне пропали без следа. Из этого Маккинрой сделал вывод, что его тщательно «берегут».
Полное досье на сотрудников лаборатории профессора Зин-Мухаммада координатор Юм предоставил в распоряжение Пола через десять дней. Должно быть, эти десять дней Джастину понадобились на подготовку, включающую в себя, как и договаривались, формирование группы поддержки из аналитика и боевиков. Джастин вместе с аналитиком два дня работал со списком, внимательно изучая каждого сотрудника. Потом выделили троих первоочередных, с кем, на поверхностный взгляд, стоило работать. Первый родился во Франции, второй в Сенегале. Третий – Абердин Хоус – стопроцентный американец, но являлся, по сути дела, заместителем и главным помощником Зин-Мухаммада. Маккинрой выделил первых двух, аналитик – третьего, хотя и не настаивал на его причастности. Просто этот обязан слишком много знать. Было очень важно, что аналитик выделил этого человека. Именно аналитик, а не Пол. Пол тем временем разработал план мероприятий по жесткой проверке всех трех. Поочередной проверке, чтобы не привлекать внимания к активизации интереса к сотрудникам лаборатории. Начали с того, кто родился во Франции, но ребенком был привезен родителями в США. Родители вернулись во Францию, а молодой человек остался сначала только учиться, а потом и работать. Боевики группы поддержки начали работать...
Тем временем Пол сообщил Джастину, что опять, кажется, заметил за собой гаитянский «хвост» и решил на несколько дней спрятаться. Лучше всего спрятаться там, где его не будут искать. А искать его не будут только на Гаити. Тем более что уже обсуждался вопрос об этой поездке – Маккинрой пожелал еще раз встретиться с тем самым ньянга, что дал ему препарат.
Джастин сам купил билет на самолет до Порт-о-Пренса, и его сотрудники «проводили» Пола. Уже на острове, после коротких поисков, Маккинрой нашел не ньянга, а доктора Нганга, живого и здорового. Доктор и рассказал, что ньянга пытался убить его во время урагана, но доктор, несмотря на возраст, сумел и себя защитить, и даже обезопасил на будущее – попросту убил колдуна обломком перил с веранды полуразрушенного ураганом дома.