Молчание солдат
Шрифт:
Но уже поздно. Он видит, как пытается подняться Николай, но из черноты расщелины сначала яркими всплесками показываются несколько мазков огня, и только потом раздается сухой треск – короткие автоматные очереди. Без прикрытия Николаю не вернуться за камни, и Аббас вскидывает автомат. Мазки огня из темноты – хороший ориентир. Автоматы без пламегасителя. Такие сейчас только у омоновцев. И он стреляет туда, в эти мазки... Тут же рядом и трое товарищей оказываются. Плотным огнем четырех стволов устье расщелины забивают, прикрывая отход Николая. Но сам Николай не торопится... Где же он? Аббас приподнимается больше допустимого безопасностью, чтобы рассмотреть, не случилось ли
– Вперед! – командует Аббас и первым устремляется на взрыв.
Но Николай его опережает, он ближе и в расщелине оказывается раньше. Короткая очередь – раненого, наверное, добил... Аббас уже рядом, готовый и огнем прикрыть, и помочь. Но другим там уже и стрелять надобности нет. Пять трупов крепких парней в грязно-сером «камуфляже». В исковерканных смертью позах, как в безуспешном рывке в прошлое – к жизни. И бронежилеты омоновцев от гранаты не спасли.
Тем временем стрельба наверху и сзади усиливается.
– Обойдем, – показывает Николай. – Сзади ударим. Аббас...
И показывает рукой. Аббас первым устремляется по расщелине вперед, но рядом с последним мертвым омоновцем останавливается. Что-то заставляет его достать фонарь и посветить. Руки убитого в кожаных перчатках. А за разгрузку с правой стороны, рядом с поясом, засунуты рукавицы. Первая мысль – взять их для Николая, который свои потерял. Еще обморозит, чего доброго, пальцы. Какой из него тогда боец... Аббас рукавицы берет, выдергивает из-под разгрузки и тут только понимает, что оказывается у него в руках. Такие рукавицы заказывал Руслан Вахович в одном из сел, где отряд отдыхал. Специально для перехода через перевал. Женщины села шили. Все рукавицы одинаковые. И только в отряде такие есть...
Чьи это? Кто в группе без рукавиц? Как они оказались у омоновца? Почему так бережно под разгрузку засунуты, словно омоновец вернуть их обладателю собирался?
Николай пробегает мимо, не обратив на командира внимания, а Аббас прячет рукавицы за пазуху и устремляется за ним. В один из моментов возникает в голове шальная мысль дать очередь в эту сильную спину и этим разрешить все сомнения. Но разум у Аббаса управляемый, и велениям эмоций он не поддается. Время разобраться еще будет...
Короткую дистанцию метров в двести они преодолевают быстро, хотя и запыхавшись – минуют расщелину, огибают скалу и по крутому подъему буквально карабкаются на высокий склон. И оказываются в двадцати метрах позади еще одной пятерки федералов, заставивших залечь проходящую ниже группу Анвара. Аббас не подает команду. Он просто с ходу, едва остановившись и присев на колено, начинает стрелять. Точно так же и Николай, и другие. Но вторая пятерка – это не омоновцы, на этих зелено-грязный «камуфляж» – армейцы, хотя нарукавные эмблемы разобрать в темноте невозможно. Значит, группа, перекрывающая тропу, сводная...
Армейцы более приспособлены к бою, лучше обучены – только один падает, но тут же поднимается и, зажимая плечо, прячется за камень. Остальные моментально ориентируются, двое из-за камней прикрывают частыми короткими очередями, пусть и не прицельными, но оттого не менее опасными и, главное, действенными, заставляющими боевиков залечь. Двое других подхватывают раненого товарища и выводят его за скалы, где их уже достать невозможно. И тут же из-за скал высовываются два ствола, сменяют прикрытие, и теперь уже двое первых перебегают в укрытие.
Николай пытается первым подняться в преследование, но встречные очереди становятся более четкими – момент растерянности прошел, и пули бьют по камням в непосредственной близости от него. Наемник вынужден залечь и вжаться в камни, распластаться по ним, как студень, стараясь вместиться в каждую трещинку частью тела. Делает перебежку Аббас, но и он вынужден залечь. Третий боевик только начинает рывок, как очередь бьет его в грудь и валит лицом в заснеженные острые камни. Аббас слушает, что делается у него за спиной. Не поворачивается, чтобы под пулю не подставиться, а просто слушает. Двое оставшихся и не поднимаются. Отвечают только парой коротких очередей, но скоро соображают, что и эта стрельба не только бесполезна, потому что они противника не видят, но и для своих же опасна – невозможно предугадать рывок Аббаса или Николая. Автоматы смолкают. Боевики выжидают момент, понимают, что долго так держать противника федералы не смогут – патронов не хватит. И так, наверное, уже по целому рожку расстреляли в бою против группы Анвара, а теперь и второй кончают...
2
На удивление, генерал-лейтенант Спиридонов решает расположиться не в своем обширном кабинете первого заместителя начальника ГРУ, а в не менее обширном, но менее комфортном кабинете полковника Мочилова – сам сразу же направляется туда, не спросив разрешения у хозяина кабинета, который следует за генералом вместе с капитаном Яблочкиным.
– Подбери все последние сообщения по обстановке в Чечне, – на ходу говорит полковник дежурному по управлению. – Все о группе Согрина. И... И о группе Разина тоже.
Дежурный смотрит на полковника с удивлением. Юрий Петрович так и приехал в гражданской одежде, оставив мундир в квартире Басаргина. Не нашел удобным задерживать своим переодеванием генерала. Впрочем, все из карманов кителя и шинели он сразу переложил в карманы старой куртки Александра. В первую очередь оружие и ключи от кабинета и от сейфа. И сейчас открывает кабинет, включает свет и выключает сигнализацию.
Генерал проявляет скромность, не садится за стол хозяина, а пристраивается на стуле за длинным рабочим столом, где традиционно разложена большая карта Чечни.
– Восьмой лист, товарищ генерал, – подсказывает Мочилов, запуская тем временем компьютер и проверяя поступившие по электронной почте сообщения.
Генерал раскладывает карту по иному, так, чтобы восьмой лист был перед ним, и всматривается в очертания гор.
– Сплошные ледники...
– Да, профиль там трудный, но для Имамова это ближайший выход в Грузию.
Яблочкин останавливается за плечом генерала, тоже карту рассматривает. Он, как бывший спецназовец, к оперативным картам привычку еще не потерял и ориентируется в условных обозначениях лучше генерала. И потому начинает объяснять так, словно сам в курсе происходящих в чеченских горах событий:
– Вот здесь, в кружочке, как я понимаю, основная база Имамова. Синими стрелками обозначены пути подхода отдельных джамаатов. Красные стрелки – федеральные силы. Двойная красная линия – спецназовцы...
– Юрий Петрович, – поднимает голову генерал, – ты имеешь связь с полковником Согриным?
Мочилов смотрит на часы:
– Вечером, товарищ генерал, они уже выходили в эфир. Связь со штабом группировки. Я мог бы вклиниться. Теперь сеанс будет только утром. Правда... Есть еще скользкий вариант.