Молчание солдат
Шрифт:
Первое желание – сразу же, с ходу, не останавливаясь для рекогносцировки, открыть огонь. Аббас даже рожок в автомате меняет, отбрасывая сдвоенный и уже пустой после первой схватки. Подбирает удобный камень вместо бруствера и Николай, догнавший группу в последний момент, но хладнокровный Анвар предупреждающе поднимает руку.
– Друг друга перестреляем, – пальцем показывает он вероятную траекторию полета пуль, имея в виду малейшую неточность, которая подставит под очередь своих же. Такое уже случалось не однажды с неопытными командирами, с двух сторон охватывающими противника и в результате частично стреляющими по своим...
И словно в подтверждение его слов несколько пуль визжат и врезаются в скалу, под которой они остановились. Федералы боевиков за спиной не видят. Это стреляют носильщики, стреляют в федералов, а едва не укладывают в снег Аббаса с Николаем.
– Выше поднимаемся, – подсказывает Анвар. – Назад и выше На утес...
Аббас умеет ценить чужие подсказки. Он командир молодой и воевать еще только учится. Анвар на два года больше воюет. Лучше и быстрее соображает. Не обсуждая положение, группа устремляется без тропы в обход скалы вверх. Николай идет первым, словно так разогнался, догоняя остальных, что остановиться уже не может, и не угнаться за ним. Но уже близко к верхней площадке Николай останавливается, замирает, и руку за спину отводит, предостерегая других. Рука голая, без рукавицы, ярко светится на фоне черных в ночи камней. Аббас останавливается. За ним остальные пятеро. Замирают и отчетливо слышат торопливые шаги. С другой стороны к той же площадке кто-то спешит, не слишком заботясь о тишине.
– Сюда... Ставь... – слышится торопливый высокий голос.
– Не-ет... К краю ближе... – второй голос тяжелее, вдумчивее.
По-русски разговаривают.
Николай первым шагает вперед, на площадку, за спины солдатам, и сразу же дает две очереди. Короткие и злые.
– Дрова! – говорит он, комментируя свои действия. И светит фонариком.
На самом краю, свесив руки и голову с обрыва и неудобно, неестественно подогнув под себя ногу, лежит молоденький офицер без головного убора. Его напарник после очереди не удержался и с обрыва сорвался.
– Выключи! – командует Аббас и наклоняется.
Рядом с ногами офицера что-то объемное и даже внешне тяжелое. Очертаниями напоминает громадный револьвер. Анвар поднимает:
– «Газонокосилка» [17] . Наших хотели покрошить. Вот уж повезло-то... И оба раза – нам. Сейчас их накроем...
– Четыре коробки гранат, – показывает Николай.
– Обращаться с этой штукой умеешь? – спрашивает Аббас.
– В руках держал, стрелять не доводилось, – говорит Анвар.
17
«Газонокосилка» – жаргонное название ручного гранатомета РГ-6 с барабаном револьверного типа. Стреляет гранатами калибра 40 мм на расстояние от 50 до 400 метров. Одна граната ВОГ-25 разбрасывает 200 осколков в радиусе шести метров. Имеет очень высокую поражающую способность. Может снаряжаться гранатами ВОГ-25 П (подпрыгивающими), разрывающимися на высоте от полуметра до полутора метров, что повышает поражающую способность и позволяет доставать залегшего противника. «Газонокосилка» все еще находится в стадии доработки и в Чечне применяется федеральными войсками в качестве испытательных образцов. Однако какими-то путями партии РГ-6 попадали к боевикам. Более того, по сообщениям Интернета, до сих пор не принятое на вооружение в российской армии оружие было обнаружено даже в Косово во время натовской агрессии против Сербии.
– Дай мне! – протягивает руки Николай.
– Я сам попробую, – Анвар с гранатометом отодвигается ближе к краю и поднимает оружие.
Если бы дело происходило в чистом поле, то федералам пришлось бы трудно. Но горный рельеф богат на укрытия, а бойцы оказались опытным подразделением. И после первых же очередей, после взрыва нескольких гранат федералы сразу начали перемещение, сместившись назад и в сторону, разорвав дистанцию. Группе носильщиков в этот момент следовало бы подняться в атаку, чтобы не позволить армейцам оторваться и выйти из-под огня, но командир оказался далеко, в противоположной стороне, и больше некому было правильно просчитать ситуацию. Носильщики продолжали обстрел с места, и это почти не нанесло противнику потерь. А после перемещения и гранатомет оказался бесполезным оружием. Стрелять в скалы бессмысленно, граната не разобьет их.
– Туда! – показывает Анвар в направлении, откуда они только что пришли. – Додавим. Нельзя выпускать...
– И завязнем, – коротко комментирует Аббас. – Нам шесты вынести надо. Туда! – дает он направление, показывая в противоположную сторону. – К своим...
Анвар не возражает. Его боевой пыл и азарт легко гасятся пониманием поставленной задачи. И уважением к молодому командиру. Тот всегда знает, каким из советов следует воспользоваться, от какого следует отказаться.
Гранатомет вместе с гранатами захватывают с собой. Такой трофей, пока запас гранат есть, очень может выручить в трудную минуту. Кончатся гранаты, можно и бросить... И пусть весит он, как четыре автомата, пусть и без «газонокосилки» есть чем нагрузить плечи, Анвар с трофеем не расстается.
На подходе к носильщикам Аббас дает фонариком условный сигнал-отмашку, чтобы свои же в такой напряженный момент не подстрелили. Но про осторожность все же не забывает и на открытое место выходит, только дождавшись ответного сигнала. Быстро и коротко осматривает позицию. Да, федералы застали носильщиков в очень неудобном для обороны месте. Еще Аллах помог, иначе могли бы всех поодиночке перестрелять.
– Быстро! – командует он. – На левую тропу. Она пока свободна...
Это сейчас главное. Но носильщики нехотя поднимаются из снега. Стрелять они любят больше, чем таскать такой неудобный для переноски груз. И даже не слишком понимают все неудобство своей позиции. Даже опасность позиции, потому что солдаты могут через десяток минут оказаться у них над головой, как они и собирались сделать, выслав на верхнюю площадку гранатометчика с офицером.
– Потери есть?
– Двое убитых, трое раненых. Легко... Но груз нести не смогут. Что делать будем?
Аббас не отвечает, сам демонстративно взваливает на себя самую большую связку шестов – пример подает – и делает знак другим из своей группы. Надо подменить раненых. Анвар тоже связку ухватывает, но с «газонокосилкой» не расстается, хотя один из боевиков с перевязанной рукой даже плечо подставляет, желая помочь.
– Не отставать! Анвар – вперед, в разведку, – звучит команда и следует жест, показывающий, чтобы связку шестов у Анвара забрали двое легко раненных.
Хотя нагрузка за этот день выпала на его плечи немалая, Аббас еще полон сил. Он на энтузиазме идти и нести может, только на одном желании сделать так, как приказал Руслан Вахович. И на чувстве ответственности. Шесты нужны всему отряду. Общее дело всегда должно весить несравненно больше личного. Пусть даже общее изматывает и убивает личное – оно важнее.
Анвар появляется на тропе через полчаса. Спешит, сигналит фонариком. Аббас не дал никому отдохнуть за этот период. И сейчас, при появлении разведчика, все чуть не с радостью сбрасывают на снег и на камни поклажу. Понимают, если бы все было нормально, Анвар не бежал бы навстречу.
– Что? – с пяти шагов, не дожидаясь, спрашивает Аббас.
– И здесь путь перекрыли.
– Много их?
– Со взвод наберется.
– К бою! Будем прорываться...
– А груз как же?
– С грузом прорываться. У нас нет выхода. Работаем на уничтожение и вытеснение, потом возвращаемся за грузом...
– Может, лучше в обход? – из-за спины спрашивает Николай.
– А мы разве идем по прямому пути? – не оборачиваясь, отвечает Аббас.
– Через нижний перевал...
– Пять дней. Кому мы принесем шесты? Федералам из команды преследования?