Молчание золота
Шрифт:
— Один из них, наверно, мой, — пробормотала Лия.
— Твой?
— Ну да. Я звонила Бахраму, а потом он мне перезвонил.
— Ну сука, ты за это ответишь!.. — не выдержал толстый таджик и тут же выругался на своем родимом наречии. Нет, все-таки бедный у них запас выразительных средств. Великий и могучий существенно полнее. Артист, быстро почуяв своим тонким творческим нюхом, что с Бахрамом можно особенно не церемониться, дал ему по почке. Чтобы не говорил о женщине грубо — даже о женщине легкого поведения. Бахрама скрючило, он побагровел, и ручьи пота потекли по его толстому лицу с особым изобилием. Я спросил у Лии:
— Который
— Вот этот.
— Значит, остается еще один. По которому ты бросился звонить тут же, как тебе позвонила Лия. Что, интересно, за номер? А, Бахрам?
— Да кто ты такой, чтобы у него спрашивать?.. — вспылил было лейтенант Саттарбаев, но тотчас же получил от Мухи такой удар, что рухнул на пол прямо к торшеру.
— Ах, и в Узбекистане не ценят милицейские кадры, — патетически заметил по этому поводу Артист.
Я приблизился к Бахраму:
— Вот что, почтенный. Если ты сам не скажешь, чей это номер и с какой целью ты вызванивал его владельца, то я сейчас сам звякну по нему и скажу, что Бахрам его сдал. Конечно, особенных дивидендов это мне не принесет, но, по крайней мере, тебе мало не покажется. Вижу, вижу по твоей жирной морде, что этот номер принадлежит какому-то хитрому твоему земляку, которого ты панически боишься.
— Он не земляк мне!..
— Так, уже лучше. Курочка по зернышку… Бахрам, ты же прекрасно понимаешь, что влип по самое «не балуйся». Понимаешь такое русское идиоматическое выражение?
— Пастух, позволь, я этому сутеру немного присовокуплю для внушения, — проговорил Артист и, не дожидаясь моего номинального разрешения, схватил толстую растопыренную кисть Бахрама и, переплетя его пальцы в какую-то хитрую конфигурацию, легонько сжал. Даже это небольшое усилие выбило из Бахрама сиплый вой, его глаза выпучились и покраснели. Артист сказал негромко и веско: — Таким манером, живоглот, я тебе все пальцы переломаю, косточка за косточкой. Понял меня?
— Видишь, какие у нас нехорошие друзья? — вмешался я. — Он вон как с тобой обращается, а ведь ты еще ничего плохого нам не сделал. Почти… А ведь если сделаешь, например не ответишь на ВСЕ мои вопросы, тогда, знаешь ли, уважаемый, уже поздно будет! Ну!
— Только попробуй заложи нас, жирная тварь! — выговорил из угла Саттарбаев и сжал кулаки.
— А до тебя, старлей, еще дело дойдет, так что утухни там, пока тебя не спрашивали ни о чем, — сказал я. — Тем более что мы вас, дураков, и без того уже раскололи. И те, кто вас послал, за такой прокол по головке не погладят. Эх вы… а еще в гости, пригласили!.. Ну, Бахрам, что ты там хотел нам сообщить.
Артист сопроводил мои слова еще одним незначительным сжатием Бахрамовой пятерни, и толстый портье, еще раз рыхло простонав и от боли позабыв уже и о Джанибеке, и о двух его парнях, валяющихся по разным углам номера, заговорил поспешно, как будто его вот-вот должны оборвать (и больше не дать высказаться):
— Значит, так. Мне позвонила вот она. Сказала, что это тот самый, который… в ноябре прошлого года… она узнала его… по… по…
— По словам, по глазам, по голосу, — словами из попсовой песни откликнулся Муха, когда пауза стала слишком длинной.
— Ароматами гладиолусов, — присовокупил Артист, тоже обнаруживая знакомство с нашей российской попсой не самого высокого разбора. Приободренный таким незамысловатым манером, Бахрам рассказал и о Лии и ее звонке, и о том, что сразу же после этого сообщения он позвонил…
— …Я ему сказал, что, мол, вот так… Что, дескать, одна телка узнала, кого нужно! А он… о, он страшный человек! Я не знаю, кто ему покровительствует, но многие из тех, кто с ним работал, говорят, что это страшный человек. Меня… меня он взял в оборот не так давно, сказал, чтобы я снабжал его сведениями о тех или иных постояльцах… У него целый конвейер выбивания денег из глупых туристов, и вообще… Он живет в центре города, и никто не спросит, откуда при его зарплате он может позволить себе постройку такого шикарного особняка. Никто!.. Никакая налоговая, если вы спрашиваете о налоговой!..
— Что за дурацкая привычка отвечать на то, о чем не спрашивали, — с наигранным раздражением сказал я. — Ты лучше все-таки ответь, кто же он?.. Судя по тому кто у него в подручных ходит, он — тоже в милицейских чинах, верно?
— Рашид Радоев, — бледным, полузадушенным голосом ответил Бахрам и в очередной раз переменился в лице. Теперь у него было такое выражение, словно его уже приговорили к расстрелу и мера вот-вот должна быть приведена в исполнение.
— Для кого Рашид Радоев, а для кого и подполковник Самаркандского горупрааления внутренних дел Радоев! — выкрикнул Саттарбаев. — А тебе, жирная тварь, еще попомнится!..
— А еще говорят, что Восток славен вежливым обращением к старшим по возрасту, — заметил Артист, с видимым отвращением выпуская потную пятерню Бахрама, — а ты, Саттарбаев, иначе как «жирная тварь» к нему и не обращаешься… М-да… Нехорошо.
— Радоев? — переспросил я. — Гм… Майор?
— Подполковник…
— И давно он подполковник?
— Да вот уже с месяц, — сказал Бахрам, из багрово-красного становясь свинцово-серым, но нисколько не уменьшая потоотделение.
— Радоев… — пробормотал я. — Где я уже слышал это… Рашид Радоев.
И вдруг всплыли в памяти слова Тахира-ака, из числа тех, что он говорил мне о зловещих предгорьях Аввалыка: «Надеюсь, не захочешь сходить туда еще? Если так, то зря. Земляк Халилова, из милиции Самарканда, уже поднимался туда. Его все знают Рашид Радоев. Его все знают, он врать не станет. Днем ходил. Вернулся вечером, пьяный-препьяный, а с нашего, самаркандского, вина не слишком напьешься. Водку хлестал, а ведь он не пьет вообще. Они туда с ребятами из прокуратуры ездили. Прокурорский так и вовсе в штаны напрудил. А Рашид Радоев белый пришел, даром что смуглый… Майор Радоев, из угрозыска. Грозный мужчина, э!» Неужели это тот самый Радоев? Рашид? Конечно, у узбеков Рашид — это все равно что у русских Иван или там, скажем, Сергей, людей с таким именем пруд пруди. Да и Радоев не самая редкая фамилия… Но все-таки что-то подсказывало мне: тот самый, непременно тот самый. Майор, ныне подполковник Радоев. Человек, уже пуганный ужасами горных тутовых рощ.
— Отлично, — с ожесточением сказал я. — Подполковник Радоев интересуется клиентами гостиничных проституток! Что ж, его можно понять, не иначе как служебная надобность!..
— У тебя ноздри побелели, — тихо сказал Муха.
— Ноздри!.. Значит, вот что, уважаемые граждане СНГ. Поступим следующим образом. Так как вы пришли к нам в гости без предупреждения, то мы нанесем ответный визит. Насколько я знаю, вы собрались пригласить нашего друга, господина Бергманиса, в гости к подполковнику Радоеву, правильно? Вот и отлично он принимает ваше предложение. Он поедет в гости и побеседует с Радоевым.