Молчание
Шрифт:
– Но сейчас ни отца, ни матери у тебя нет. Неужто от племянницы откажутся?
– Как знать, дядя Архип, как знать. – Настенька облокотилась о стену и закрыла глаза. Как она устала от всего. Что же творится с ее родной страной? Всхлипнув, она обняла себя руками. Мамочка.. Как ей ее не хватает.
Полгода назад ее мама резко заболела, врачи ничего не могли сначала понять, а потом пришли к выводу – у нее опухоль… Мать сгорела очень быстро, на руках у своей дочери. Отец Анастасии офицер-белогвардеец, присягнувший царю на верность, попал в западню и пал в неравном бою месяц назад.
Ей
– Коли найдут меня, в живых не оставят. А тебя, как дочь офицера, и подавно. Батька твой много им крови попортил, мстить будут.
Они сидели на окраине города, спрятавшись на заброшенном строении, где когда-то содержали свиней. Еда заканчивалась, ночи становились холоднее, а Настя с каждым днем теряла надежду на спасение. И вдруг они услышали ржание лошадей и топот копыт. Архип подскочил, посмотрел в щель и прошептал:
– Беги, девка, беги! По нашу душу прибыли…Нашли все-таки!
– А вы?
– А я сколько могу, столько задержу, – хватаясь за ружье, он толкнул ее в сторону двери, ведущую в соседнее строение. – Да и не могу я бежать, нога разболелась, только тебе обузой стану.
Буквально вытолкнув ее в противоположную от входа дверь, Архип закрыл ее на засов. Настенька побежала вперед, вдоль кормушек и стойл для свиней. Добежав до конца, она увидела двойные ворота, которые вели на улицу. С этой стороны все было тихо. Но ворота были заперты. Оглядевшись, она увидела небольшую кувалду и, с неизвестно откуда взявшимися силами, ударила ей по замку. Медлить было нельзя, там, где оставался Архип, уже слышались выстрелы. Она бежала вперед, не разбирая дороги, петляя по улицам окраины города. Сколько она бежала, не помнит, по ее подсчетам с полчаса точно. И вдруг увидела старый покосившийся дом. Настя решила зайти – если в нем никто не живет, то он станет ее временным убежищем. А ежели кто еще проживает там, то попросит хотя бы воды. Сняв серьги и крестик, все, что у нее осталось с лучших времен, спрятав их в потайной кармашек, Настя поднялась на крыльцо и осторожно постучала. Никто не ответил. Потянув дверь на себя, она с удивлением обнаружила, что та открыта.
Тихонько ступая, она вошла внутрь и огляделась – все покрыто пылью. Вдруг она услышала чей-то стон. Зайдя в комнату, из которой он доносился, Настя увидела на кровати высохшую измученную болезнью женщину. Ее лицо исказилось от боли и девушка, увидев эту картину, зажала уши руками и закрыла глаза. Господи, только не это! Она не хочет снова это видеть! Все то же самое, что с ее мамой!
Выбежав стремглав из дома, она облокотилась о забор и зарыдала. Успокоившись, она сделала шаг вперед, намереваясь выйти на дорогу, но вдруг поняла, что не сможет. Она не сможет вот так просто взять и уйти, бросив человека в беде в последние часы его жизни. Как бы она не противилась своему решению, но все же вернулась в дом. Женщина уже не стонала, она смотрела на нее своими бесцветными глазами и шептала:
– Помоги.
– Чем я могу помочь вам? Есть лекарство?
Женщина показала ослабевшей рукой в сторону шкафчика, Настя кинулась к нему и достала пузырек с бесцветной жидкостью.
– Это оно?
Женщина моргнула в знак согласия.
Настя не знала сколько его нужно, она взяла ложку и налила, затем протянула его женщине. Через полчаса та задышала ровнее и смогла разговаривать. Еле слышно, плохо проговаривая слова, но могла объяснить Насте почему лежит здесь одна.
– Я болею, за мной сын ухаживает, он дает лекарства. Но еще вчера утром он ушел и больше я его не видела. Нет его, наверное, в живых, иначе бы он меня не бросил одну.
– Вас надо покормить.
– Я ничего не хочу.
– Но надо! – Встав, девушка прошла в помещение, где готовили еду и , порывшись, нашла немного картофеля и соль. Сварив картошку, она размяла ее, развела в том же бульоне, в котором он варился и принесла жидкое варево к кровати больной. Пока варился картофель, она нашла в шкафах сменное белье и поменяла простыни на постели и переодела женщину.
– Я вас покормлю. Картофель сил вам даст. – Она из ложки кормила больную, та осилила половину тарелки, но это уже был результат.
– Как вас зовут, я так и не спросила… – вытерев губы у женщины, Настя поправила подушку.
– Татьяной. Ты добрая девушка. – Женщина улыбнулась уголками губ. – Даже не зная моего имени, ты сперва оказала мне помощь и только лишь потом спросила как звать..
– А я Настя.
– Как ты здесь оказалась, Настя?
Девушка рассказала Татьяне как очутилась в ее жилище. Татьяна молчала, отводя глаза…
Когда больная уснула, Настя разожгла печь. Несмотря на то, что в их доме служила девушка, которая всем этим занималась, Настя не была белоручкой. С их служанкой, Катериной, они были дружны и часто, чтобы было время поговорить, она помогала ей.
В доме стало теплее, когда на город опустились сумерки, Настя разожгла свечи, которые лежали в том же шкафу, где и лекарство. Подправив одеяло у Татьяны, она села рядом с ней в кресло и сама не заметила как задремала. Проснулась она от того, что Татьяна ее позвала.
– Дай лекарство.
– Сейчас, сейчас. – Сонная, она вскочила с кресла и выполнила просьбу больной.
К полудню вдруг Настя услышала стук калитки. Выглянув в окно, она вскрикнула от ужаса – покачиваясь, и держась за голову, во двор входил молодой мужчина в форме красноармейца.
– Кто там? – Татьяна чуть приподнялась.
– Там красноармеец. Молодой.
– Надеюсь это мой сын, Сашенька. Да ты не переживай, он не обидит тебя.
Не успела она договорить, как открылась дверь и мужчина вошел в комнату. Со слезами на глазах он кинулся к матери.
– Мама, мама! Ты жива! Прости меня, я не хотел тебя бросать. Меня схватили, я едва вырваться смог, наши на подмогу поспели.
– Все хорошо, Сашенька. Эта милая девушка мне помогла. Вовремя очутилась здесь.
– Кто вы? – Александр подошел к Насте и подозрительно посмотрел на нее. – Как вы здесь оказались?
Сжавшись в комочек на кресле, Настя не могла от страха проронить ни слова.
– Сын мой. Она дочь белого офицера. Но ты ее не тронешь. Если бы не она, ты бы не успел даже попрощаться со мной. Меня скоро не станет, и вот моя последняя просьба: помоги ей!