Молчи! Терпи! Подчиняйся!
Шрифт:
Даже без того следовал вывод, что компанию признают банкротом, а владельцу предложат продать его бизнес государству, во избежание ареста или тюремного заключения за неуплату штрафа в срок. Как правило, предприниматели соглашались на эту сделку.
Увлекшись делом, Майкл не заметил, как подошел обед. Он спустился в общую столовую, где с порога доносился запах, какой-то знакомый до боли аромат детства, он не мог поверить, сыра! Его здесь давали лишь изредка, к тому же сегодня была молочная каша, которую заправляли сгущённым молоком, поэтому она была реально вкусная, сладкая, хоть и не очень сытная. Настроение у Майкла поднялось. Он позабыл про Лизи, про то, что хотел у нее спросить. Урчавший желудок теперь буквально думал за него. Чёрствый хлеб он макал в кашу, его совсем не смущало присутствие
Придя на свое рабочее место после обеда, Майкла уже не так расстраивал объем работы. Приостановившись на каких-то полчаса, улей загудел с новой силой. Шум телефонов, нервных ударов по клавишам, чьи-то посиделки, кто-то забыл закрыть дверь. Майкла не смущал остальной гул, он мог абстрагироваться от всего мира. Уйти в себя, в это потаённое место, куда он никогда никого не пускал, и где рождались идеи для статей. Дождавшись вечера, он вышел на пять минут раньше остальных. Спускаясь по лестнице, пришлось столкнуться не менее чем с десятком таких же товарищей, желавших уйти раньше остальной толпы. Майкл стоял в гардеробе одетый, ожидая, пока Лизи придет забрать свою яркую куртку. Прошло пятнадцать минут, но ее все не было, по спине уже скатывались неприятные ручейки. Тогда он было собрался выходить на улицу, так как, стояние под горячим кондиционером привело к тому, что к ногам уже начали неприятно прилипать штаны. В этот момент в проходе между колоннами показалась Лизи. Она подошла к своей куртке и заметила, уставившегося на нее Майкла.
– Всего доброго, до завтра! – она уже развернулась, чтобы уйти.
– Нет, Лизи постойте!
– Да, что такое?
Она стала натягивать шапку, и Майкл заметил блеснувшее на руке кольцо. Но отступать было поздно – пришлось импровизировать.
– Я хотел сказать, что вчера на параде вы произвели фурор. Вы меня потрясли.
– Ах да? Вы смотрели? Спасибо, я очень рада! – ее лицо растянулось в улыбке.
– Должен заметить, вашему избраннику сильно повезло, надеюсь, вы будете счастливы вместе – с этими словами он, будто, отпустил ее в мир иной.
В миг похолодев, он добавил:
– Удачи вам, прощайте – он сделал акцент на последнем слове, настолько явный, что Лизи поняла его намек.
– Ох, Майкл, я не знала. Мы общаемся с Ники уже больше двух лет. Нас познакомили в агентстве для холостых, мы понравились друг другу и стали общаться. Я могу продиктовать вам адрес, если хотите?
– Да, подавись ты им! – пронеслось в голове у парня, но через секунду он выдал:
– Да, хорошо – без явного интереса согласился Майкл.
Девушка достала маленький блокнот, нацарапала адрес и, оторвав листок, передала его Майклу. Тот, не благодаря, попрощался и направился к выходу. Сейчас его меньше всего интересовали какие-либо новые знакомства. Сидя в метро, он не мог перестать злится. Вынув из кармана записку, он прочитал глазами адрес, затем посмотрел на схему метро. На следующей же остановке он вышел и поехал в противоположном направлении. Темнело, в дороге он потерял много времени. До всеобщего отбоя оставалось меньше двух часов, нужно было торопиться. В очередной раз повернув за угол, он остановился напротив двери с неоновой вывеской «Публiчнa Хаta». С самого начала он и не думал о том, что делать очередные попытки в сторону знакомств. Ему казалось ошибкой, тратить время на пустые разговоры, если в итоге его может ждать очередной провал, к тому же ради партнера человеку приходится меняться, чего ему крайне не хотелось. Тем более, зачем? Если есть возможность здесь и сейчас. Открыв дверь, он почувствовал, будто оказался на пороге «budinka zdorov'a» 26 . Кругом была уложена серая плитка, в носу стоял жесткий запах моющих, смешанных с растворителем.
26
Поликлиника
«Ладно,
Романтики здесь добавляли, разве что приглушенный свет – половина ламп просто не работала и новогодние гирлянды, которые походу здесь не снимали круглый год.
Сидевшая за стойкой регистрации, пожилая дама взглянула на Майкла и промямлила с видом замученной лошади:
«Добро пожаловать, не задерживайтесь в проходе, пожалуйста, проходите…» – это все, что он смог разобрать.
Подойдя поближе, он смог рассмотреть замученную жизнью женщину. Той очевидно было больше 50 лет. В тусклом свете пары ламп ее морщинистое лицо было похоже на кору старого дуба. Сморщенный, как сама дама, тональный крем, словно штукатура, местами пошел трещинами, вот-вот готовый посыпаться, как древний потолок. Один глаз смотрел на него, другой был полуприкрыт, видимо, из-за огромных накладных ресниц, которые глаз был не в силах поднять. Поняв, что слишком уж долго он рассматривает это произведение искусства, Майкл опустил голову, на журнал с местным контингентом.
– Один час – $80, два – $100, ночь – $200. Белье брать будете? Завтрак в номер, есть еще… – она бы могла долго продолжать, но у Майкла было не так много времени.
– Могу с собой забрать на ночь? – перебил он.
– Да, можете $200. Уже выбрали? Девочки в этом журнале, мальчики в этом.
Майкл листал первый журнал с семь минут. Люди были выставлены на продажу словно машины, указывалось все: возраст, вес, размер груди, обхват талии, бедер, умения, функционал, пробег, предпочтения, любимое топливо – красное, белое, сухое, полусухое и так далее.
Перелистнув очередную страницу, он увидел девушку, которая была очень похожа на Лизи. В нем взыграли прежние чувства, а в голове от бурной фантазии забегали нехорошие мысли. Он перелистнул страницу и продолжил выбирать. Раздел White почти заканчивался, оставалась пара человек, прежде чем Майкл остановился и сказал:
«Эта!».
Он развернул журнал, женщина посмотрела одним глазом на номер, который значился на странице. Она набрала корявыми пальцами несложную комбинацию, раздались гудки.
«Кики, зайчик, спускайся. Клиент заберет тебя к себе на ночь» – сказала она и положила трубку. На щеке остался след от трубки, смахнувшей с лица пару ошметков макияжа.
Через пять минут, пока Майкл расплачивался и уже сидел в ожидании, по лестнице спустилась милая белокурая девушка, одетая в ветровку по пояс и джинсы в крупный горох, мелкую дырку. Образ венчали черно белые кроссовки, один из которых был черным с белой шнуровкой, второй белым с черными шнурками.
– Хорошего вам вре-мя-пре-про-во-жде-ни-я – произнесла дама.
– Пойдем? – спросила девушка.
– Угу – только и смог пробубнить Майкл, открыв дверь.
– Ты на машине? – спросила она.
– Как видишь, нет – вопрос его задел за живое.
– Тогда куда? – задала она очередной вопрос.
– Метро! – буркнул Майкл. Этот вопрос его доконал.
Поняв, что последующие вопросы могли показаться неуместным, незнакомка замолкла. В вечернем воздухе повисла пауза. Тишиной это было трудно назвать, десятки людей спешили домой, закрывались лавки, машины толкались в пробке. Чтобы разрядить атмосферу и загладить вину она взяла его за руку. Он обернулся посмотреть на нее, но ничего не сказав продолжил идти в сторону метро. Первая попытка сгладить незадавшееся с самого начала знакомство, по ее мнению, прошла безуспешно. Они спустились в метро. На выходе было много народу, все толкались, протискиваясь к узенькой воронке дверей. Вниз никто не спускался, перед молодыми людьми наматывал обороты почти пустой эскалатор. Они зашли в вагон, кругом почти никого не было.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Ты можешь называть, как хочешь – ответила она.
– Но тебя зовут Кики – произнес Майкл, смотря в темное окно, он слышал ее имя в телефонном разговоре.
– Это имя мне дали на работе – ответила она.
– А как твое настоящее имя? – спросил он.
– Мы не раскрываем имен – отрезала она.
После этого в вагоне снова повисла тишина.
– Джулия, можно просто Юля – прервала она пауза.
– Я – Майкл, очень пря… очень приятно – запнулся он.