Молчи, терпи
Шрифт:
Крики чаек, нескончаемый шум волн, что теряют силу, сталкиваясь с ревущим кораблем, и этот мерзкий скрип дерева вовсе не были приятными. Романтика морских путешествий слишком тонка… Ею либо наслаждаются, растягивая удовольствие с упоением художника, либо проклинают, точно старухи, обманутые на рынке.
Нет, судно, что таило ценный груз, вовсе не было ненадежным. «Невинность» совершала свое третье большое плаванье, ловко резала морскую поверхность надвое, пробиваясь сквозь бесконечные толщи воды. Опасность таилась в вечернем тумане, что рождался в лоне бухты и медленно полз вверх, полз к западу, мешая путникам найти дорогу. Эльза,
Свежий бриз дыхнул девушке в лицо, заставив королеву прикрыть глаза. Джек где-то там, его нет рядом… Юноша любовался морскими далями, удобно расположившись на носу корабля. Присутствие рулевого не прогоняло чувство одиночества, это сладостное чувство отрешенности…
Она не хотела выходить на палубу, а Джек не настаивал.
Эльза поспешила укрыться здесь, в сладостной мгле темнеющей каюты. Запах свежего древесного спила нравился ей слишком сильно… Первый день. Он быстро надоедает, когда попытки отвлечься ароматной лавандой перестают работать, и лепестки ее мерно падают Эльзе прямо в руки… Королева не хотела выходить, но даже в каюте не могла укрыться от моря.
Запах морской воды долетал и досюда, делая воздух необычайно свежим. Соль точно застревала в легких, кутая их мерзкой коркой, делая все более черствыми и безжизненными… Через круглое небольшое оконце Эльза могла видеть волны, что бьют по кораблю, стараясь выбить доски из ровного строя.
Советник где-то там… В соседней каюте. Он спал все утро, спал половину бурной ночи, объясняя усталость тем, что морской воздух дурманит его, подобно алкоголю. Вильгельм, казалось, переносил путешествие даже хуже своей королевы, страшился бесконечности морской пучины чуть больше, чем следует солидному мужчине его возраста.
Волны действительно быстро заставляют скучать. Все они одинаковы, все увенчаны белой морской пеной… Разная длина и высота не так заметны, когда ты весь день исследуешь воду. Джеку быстро наскучило молчаливое созерцание, и юноша торопливо развернулся, кивнув капитану. «Невинность» имела множество кают, и от обилия дверей, ведущих в разные комнаты, можно было потерять голову…
Но Джек путешествовал слишком часто, чтобы не привыкнуть к такому. Не будь он принцем, стал бы бороздить моря, оседлывать волны на маленьком суденышке, на царственном фрегате, на чем угодно… Жаль, что «Невинность» не вышла в океан. Воздух там чище, а вода спокойнее…
Экипаж не покидал палубы, расправляясь с оставленными на потом делами. Матросы слушались приказов, действовали быстро и умело. Приятно было наблюдать за слаженными стараниями команды… Но утомительно. Джек ненавидел разглядывать прислугу, что мельтешит вокруг, ненавидел эту ауру спешки, работы, ждущей своего завершения. Смотреть на молодую супругу было куда интереснее.
Предметов интерьера в каюте явно недоставало.
Пара пустых полок, покрытых темным древесным лаком, несколько маленьких круглых столиков в разных концах комнаты… Над широкой кроватью, созданной, по-видимому, для трех или четырех человек, висела старая картина, принадлежавшая
Эльза сжала одеяло, покоящееся в ее ладони, услышав скрип двери.
Закат на море особенно красив. Солнце так медленно падает в воду, что лучи его успевают пробежаться по всей поверхности, утонуть в морской пучине, найдя во мраке глубины свою смерть. Там на дне слишком много смертей… И это не давало Эльзе покоя. Она не знала, где именно затонуло судно с ее родителями, но чувствовала их страх даже сейчас… Ей так казалось.
Но страх был ее собственным. И Джек видел его в глазах супруги. Нельзя сказать, что юноша пожалел свою королеву… Но что-то шевельнулось в холодном сердце. Он знал, что девушка боится не его, нет… Чего-то другого, чего-то большего, более страшного… И ужас ее вызван морской стихией, что так вдохновляла мужа.
– На палубе так красиво… – протянул правитель, надеясь втянуть королеву в недолгую беседу.
Эльза не стала отвечать. Ей просто нечего сказать по поводу красоты волн. Да, они шумят так мелодично, да, пенятся приятно. Но что от этого толку, когда в голове кроется понимание глубины, что таится где-то под ногами… Страх не отступал. Он хищным зверем шел вперед, волочил за собой ноги, следуя за жертвой.
– Нездоровится?
– Не беспокойтесь.
Показная забота не приносила королеве удовольствия. Она морщила нос, заглядывая в окно, не улыбалась, наблюдая за ласковым солнцем, что спускалось все ниже и ниже. А зрелище, действительно, было красивым. Мерный шепот волн густел по мере того, как ветер становился крепче.
Джек ухмыльнулся.
Губы его растянулись в зловредной улыбке надменного мальчишки, поймавшего ящерицу. Что-то заставило его развеселиться… Должно быть, страх супруги перед стихией вызвал в нем смешливые нотки. Странно наблюдать за тем, как существо столь могущественное испытывает благоговейный трепет перед силой, которую может усмирить одним неловким взмахом руки.
– Эльза… – осторожно начал Джек. – Этот корабль, он… Он очень крепок, ты же знаешь?
В голосе супруга не было насмешливых ноток, но этот заботливо-ласковый тон заставил Эльзу занервничать еще сильнее. Что-то в нем изменилось, стало чуть светлее, но все еще оставалось… Ненастоящим, поддельным, как улыбка овдовевшей принцессы. Девушка дрогнула, почувствовав, что Джек сел с ней рядом.
Высокая кровать прогнулась под весом его тела, пружины в ней скрипнули, подавшись минутной слабости. Королева хотела было отодвинуться ближе к окну, но супруг не позволил. Руки Джека, что обычно не были бережными, вдруг нежно сомкнулись на талии девушки. Объятья бывшего принца не принесли ей наслаждения, но… Странно это. Рядом с ним стало вдруг чуть спокойнее.