Молчи, терпи
Шрифт:
– Состояние моего брата… – Бертрам осторожно потер переносицу двумя пальцами, словно стараясь избавиться от боли. – Его состояние резко ухудшилось. Поверьте, ваше Высочество, вы не хотите этого знать.
Он встал, отряхнув колени.
Но от чего? Не похоже, чтобы в покоях будущего короля было пыльно. Разве что на столике остались следы краски, да пара отпечатков от бокала с вином. Бертрам прошел вперед, вперив взгляд в окно. Оно выходило не на сад,
– Но это же мой муж, я хочу знать, – ответила Эльза дрогнувшим голосом.
Она опустила глаза, потому и не могла видеть, как Бертрам направился к ней. Но шаги его королева слышала. Каждый резкий стук, что ознаменовывал прикосновение его ступни к полу. В своих покоях наследник ходил только босиком, даже не смотря на то, что все остальные носили ботинки…
Это их семейная привычка? Черта, что передается от отца к сыну? Бертрам взял Эльзу за подбородок, но сделал он это нежнее, чем Джек, что первый раз коснулся Эльзы. Странно было вот так стоять и чувствовать на себе касания кого-то другого… Нет, это не измена, но чувство более чем противное, словно кто-то нарушил все допустимые границы и оголился перед королевой.
– А я просто защищаю свою семью от несчастий, – сказал Бертрам, улыбаясь. – Мы же теперь семья?
Эльза замялась.
Оттолкнуть бы его руку, влепить затрещину, да так, чтобы кожа на его смуглой щеке зазвенела… Но за что? За проявленную заботу? Странно, но касание кожи о кожу родило в голове Эльзы образ Катерины. Как она наигранно смеется рядом с мужем, как улыбается ему, старательно растягивая полные губы. Какое-то злорадное чувство проснулось в Эльзе, стоило Бертраму проявить заботу.
– Раз уж мы семья, может быть…
– Ты не хочешь пить?
Он отпустил ее… Позволил бабочке упорхнуть, чтоб успеть надышаться свободой. Ноги Эльзы дрогнули. Какой-то невероятный инстинкт толкнул ее назад, спрятаться, отступить… Но она не шелохнулась. Словно ноги ее примерзли к полу, не желали слушаться каких-то там заложенных рефлексов. Она даже не заметила этого фамильярного перехода на «ты».
– Чай с перцем, грушевое вино или сироп из слив, если хочешь…
Бертрам словно и не с ней говорил. Он поднял глаза к потолку, а лицо его было обращено в левую сторону. Проследив за поворотом его смуглой шеи, Эльза нашла на стене семейный портрет. Отец Джека был гораздо ниже своей жены, на голову, если быть точной. Стройная женщина качала на руках младенца… Одного. Королева поняла, что Джека на картине нет. Только Бертрам с родителями.
– Наверное, мне лучше уйти.
–
Нельзя показывать слабость.
Нельзя портить с ним отношения, нельзя слишком потакать его дурным идеям… Бертрам скоро станет королем, а сотрудничество с Объединенным Королевством – важная штука. Эльза понимала, насколько это важно. Бертрам нравился ей как человек, он был интересным в беседе и приятным в быту… В конце концов, они же родственники…
– У Вас были планы на этот вечер? – спросил будущий король, присаживаясь.
Он дошел до самого кресла и только тогда резко повернулся назад. Полы его длинной рубах взметнулись, и Эльза увидела, что пятки мужчины темнее, чем остальная часть стопы. Бертрам сел, вперив в Эльзу выжидающий взгляд. Его рука указала на соседнее кресло, и камень в его перстне блеснул слишком ярко…
Эльза прошла вперед, сцепив руки на животе. Она заставила себя улыбнуться, но не испытывала и капли радости. Нет, Бертрам не был ей противен, но вся эта история с Джеком… Ему плохо, он болен, возможно, серьезнее, чем Эльза думала… А она пьет чай вместе с Бертрамом.
– Боюсь, мне совершенно нечем заняться без моего супруга, – пожаловалась девушка, усаживаясь.
– Но вы же чем-то занимались до встречи с ним, – усмехнулся Бертрам.
Чем-то… Эльза словно только сейчас вспомнила, что всю свою недолгую жизнь провела за дверью, пряталась и терпела. Ее муж, что получил это «звание» совсем недавно, оказался садистом, и исправление его – вещь достаточно сомнительная. И сейчас, когда все начало налаживаться, когда все почти хорошо… Она не может видеть его.
– Просто, я была дома, – ответила королева.
Бертрам улыбнулся.
Он не спрашивал, чего Эльза хочет выпить, просто налил в маленькую глиняную чашечку вина из груш и протянул ей. Пряный аромат прорезал морской воздух, пробрался к Эльзе сквозь стену тишины. Девушка осторожно приподняла чашечку и сделала маленький глоток. Алкоголь действовал на нее… Не лучшим образом.
– Дома всегда легче, чем в гостях, – полушепотом сказал мужчина. – Как поживает принцесса Анна?
– Мы давно не обменивались письмами, к сожалению…
Эльза решила, что сестра напрочь забыла о ней в своем счастливом опьянении любовью. Кристофф носил ее на руках, заплетал Анне косы и слушал ее глупые речи с таким довольным видом, что в сердце ледяной королевы иной раз рождалась дикая зависть. Любовь Джека если и была любовью, имела другой характер… Более злобный и жадный, тщеславный, словно Эльза – дорогая безделушка, а Джек – ее хозяин.